Информация
Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по просторам нашей великой и могучей сети интернет.
Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства. Запрещено использовать материал в коммерческих и иного рода целях! Публикация данного материала не предназначена для этого!
Книга является 0,5 в серии «Война грехов», рассказывающая про прошлое героев до основных событий. Все 6 книг про одну пару. ОБЯЗАТЕЛЬНО читать все книги по порядку!
Книги в серии:
#0.5 Блудный сын / The Prodigal Son
#1 Сладкая месть / The Taste of Revenge
#2 Призрачная цель / The Foiled Plan
#3 Фальшивая любовь / The Counterfeit Love
#4 Грехи Ноэль/ The Sins of Noelle
#5 Нравственный выбор / The Moral Dilemma
Тропы: месть; секреты мрачного прошлого; мафия; объединение семьи; плохие парни получают по заслугам
Автор: Вероника Ланцет / Veronica Lancet
Название серии книг: Война грехов / War of Sins
Пара: Рафаэль Гуэрра и Ноэль Девиль / Rafaelo Guerra and Noelle DeVile
Книга: Блудный сын / The Prodigal Son
Перевод сделан: tg. Amour Illimité и tg. LIBRARY OF BOOKS
Примечание
Рафаэль и Микеле одного возраста, разница между ними составляет всего несколько месяцев. По этой причине, когда в подзаголовке главы упоминается возраст, это относится к ним обоим.
Эта серия мрачная. ОЧЕНЬ мрачная. Даже слишком.
Никто не является хорошим персонажем.
Некоторые персонажи могут быть неисправимыми.
Пожалуйста, читайте только в том случае, если вас устраивают следующие триггеры. С каждой книгой история будут становиться все мрачнее.
Триггеры
Абьюз, попытка изнасилования, кровь, игры с кровью, смерть детей, сексуальное насилие над детьми, описываемое изнасилование, описываемые пытки, описываемый абьюз, смерть, наркотики, оружие, графическое насилие, сцены сексуального характера, изображение пыток, газлайтинг, груминг, гомофобия, ситуации инцеста, убийства, психические заболевания, злоупотребление психоактивными веществами, упоминание о суициде, упоминания о СПИДе.
Глава 1
Ноэль
— Я схожу с ума, — шепчу я, откидываясь на спинку кресла и смотря в потолок. Мешковатый спортивный костюм, который я ношу, едва ли достаточно теплый, чтобы я не дрожала от холода. Это само по себе роскошь, так как в какой-то момент я думала, что Микеле будет держать меня голой, чтобы я замерзла здесь до смерти. Он этого не сделал. Вместо этого он почти не уделил мне внимания. Однако ни одно из его действий до сих пор не имело никакого смысла. Он загадка, которую я не могу разгадать. Я знаю то, что Раф и Циско рассказывали мне о нем, но чем больше информации я собираю, тем больше запутываюсь. Когда он попросил меня раздеться для фотографии, которую он хотел отправить Рафу, он изо всех сил старался не смотреть на меня, как будто ему была противна моя обнаженная кожа. И это был не первый раз, так как он делал то же самое на фортепианном концерте, когда приказал мне прикрыться, отвернувшись, пока я не сделала это. Несмотря на все его попытки обмануть Рафа, заставив его думать, что он изнасиловал меня, он ни разу не прикоснулся ко мне, даже в медицинских целях для осмотра. Если бы мне пришлось рассуждать дальше, я бы даже сказала, что он испытывает полное отвращение к прикосновениям, уголок его рта сгибается каждый раз, когда его рука соприкасается с моей плотью — даже в тех перчатках, которые он обычно носит.
И это просто странно.
Микеле, о котором мне рассказывал Раф, был нераскаявшимся ублюдком, менявшим женщин, как перчатки. Но затем он также описал его как беспокойного, пронизанного наркотиками и чрезвычайно нестабильного.
Микеле которого я встретила? Ничего из вышеперечисленного.
Его светлые глаза, кажется, улавливают каждую деталь в комнате, его движения спокойны и собраны. И когда он смотрит на тебя, возникает безошибочное чувство, что он точно знает, о чем ты думаешь и уже на три шага впереди тебя.
Может быть, поэтому мы с самого начала были на стороне проигравших. Потому что Раф никогда не знал настоящего Микеле.
Правда в том, что он страшный, можно сказать, слишком страшный.
У него из каждой поры его тела исходит холод, и это не из-за его высоко рационального поведения. Он ведет себя так, будто у него вообще нет эмоций. И в этом и заключается опасность. Без эмоций я не могу никак повлиять на него. Ни мои слезы, ни мои умолчания не помогут мне выбраться отсюда живой. Я до сих пор не знаю, что он собирается делать, особенно после того, как он существенно задержал свои планы. В противном случае, зачем бы он держал меня здесь? Чтобы мучить меня? Чтобы мучить Рафа моим отсутствием? Несмотря на его двоякое поведение, Раф заботится обо мне и, несомненно, попадет в ловушку Микеле. Я прижимаю руки к лицу, пытаясь сосредоточиться. Нельзя сейчас сломаться...
Не знаю, сколько дней уже прошло.
Комната без окон, в которой я застряла, не дает никаких признаков течения времени. Если что, она только усугубляет мою растущую психическую нестабильность. Возможно, это была его цель с самого начала — оставить меня наедине с моими мыслями, чтобы я могла сама убить себя своими руками. Помимо фотографии, на которой он запечатлел обнаженной и с белой краской на теле, он посещал меня всего несколько раз — оба раза настолько кратко, что едва успел рассмотреть меня.
Действительно ли он ожидает, что я убью себя?
Я презрительно покачиваю головой при этой мысли. Ведь у меня нет ничего, чем можно было бы это сделать. Мою еду доставляет один из его людей, который ждет, пока я поем, внимательно наблюдая, прежде чем убрать все. Он всегда проверяет приборы, чтобы убедиться, что я не украла что-то острое. В текущей ситуации я сомневаюсь, что могла бы причинить себе физический вред. Но для моей психики... Ну, это уже другой вопрос. Я уже была в плохом состоянии духа, прежде чем Микеле удобно решил похитить меня. Теперь мне приходится сталкиваться со всем, что я пыталась долго сдерживать.
Рафа, Луцеро и мое собственное распадающееся чувство себя.
Я уже пересмотрела все это по кругу, и ничто не может остановить боль, которая возникает в моей груди каждый раз, когда я вспоминаю, как Раф называл меня ее именем. Несомненно, прошло достаточно времени, чтобы понять, что быть одной со своими мыслями может быть более мучительно, чем физическая боль. Но слова Рафа не единственные, что всё ещё звучат в моей голове. Мучительные и гневные крики раздаются в моих ушах, шум такой громкий, что я не могу его заглушить.
Я вижу кровь.
На моих руках.
Она пачкает мое лицо.
Пропитывает мою одежду.
Кровь повсюду.
Нет никаких особых воспоминаний, которые можно было бы связать с этими ощущениями. Тем не менее, они являются частью моего существа, настроенными на то, чтобы мучить меня одним своим существованием. Те несколько раз, когда мне удавалось задремать, я плохо спала, воспоминания о прошлом затуманивали мой разум и смешивались с моими собственными страхами и разочарованиями. Мне стоит только закрыть глаза, и я вижу Рафа — он закутан в лохмотья, его тело избито, глаза измучены. Я вижу, как он смотрит на меня.
Его взгляд обвиняющий, и в нем я могу прочесть осуждение, презрение и, самое главное, ненависть. Он смотрит на меня так, словно больше всего на свете хочет раздавить меня. Засунуть меня под свой ботинок и раздавить, как ничтожное насекомое.
И я бы не сказала «нет».
В этом мире грез — или, лучше сказать, кошмаров — я встречаюсь с ним лицом к лицу, признаю свои ошибки и готова покаяться в каждой из них. Глубокое чувство вины и горя переполняет меня до краев, и, когда я делаю один шаг навстречу ему — к этому неуловимому его образу, — у меня подкашиваются колени. Я опускаюсь на колени, опустив глаза, так как больше не осмеливаюсь встретиться с его уничтожающим взглядом. Не сейчас, когда я осознаю свою вину в таких тяжких грехах, меня следует казнить на месте за все, что я с ним сделала. Иногда эта сцена кажется слишком реальной, чтобы быть сном. В других случаях фон слишком искажен, чтобы быть реальностью. Но одно остается неизменным — то, как я воспринимаю происходящее. Мне всегда стыдно. Меня одолевает невыразимое чувство искупления и сожаления, которое с каждой секундой давит на меня все сильнее. И не важно, насколько сильно я чувствую, что обязана ему самой жизнью и смыслом своего существования, некоторые вещи не сходятся. Я знаю, что я с ним сделала, и почему, теоретически, я должна испытывать угрызения совести по отношению к нему.