Он лишал компании всего в ходе ужасающих поглощений.
По словам Микеле, бизнес был не для святых.
Он не щадил никого, поскольку его узкое видение все больше и больше сужалось, а его единственная цель — разрушение.
Хотя в своих финансовых операциях он использовал псевдоним, это имя уже стало синонимом разорения.
Андреас не мог не волноваться. Он знал Микеле, потому что они всегда были хорошими друзьями, иногда близкими, как братья. И он точно знал, каким добрым и заботливым он может быть. Увидеть, как он так внезапно меняется сто восемьдесят градусов? Это было волнующе. Слишком волнующе.
— У нас есть деньги на клинику. На очереди Ластра и Макбрайд, — мрачно добавил Микеле. — Но с последними двумя мы не можем торопиться. Как бы мне этого ни хотелось. Планирование требует времени. И я не допущу ни единой ошибки. Я заставлю их заплатить, пока они не начнут умолять меня пощадить их. И я не дам им пощады, — сказал он с жестокой улыбкой.
Губы Андреаса задрожали, когда он слабо улыбнулся в ответ.
В настоящее время люди Микеле делали подробные репортажи о Ластре и Макбрайдах, и если он был так жесток с владельцами бизнеса, которых не знал, то Андреас понятия не имел, как он поведет себя с людьми, которых ненавидел.
В то же время он не мог злиться на Микеле за его ненависть. Только не тогда, когда один человек убил его отца, а другой жестоко обращался с его сыном. Он имел право на месть, и Андреас хотел, чтобы справедливость восторжествовала. Он просто беспокоился, что Микеле может потерять себя в пути.
— Нам нужно гораздо больше, Андреас. Макбрайд — богатый и влиятельный человек. Я сомневаюсь, что смогу добраться до него, если не буду вращаться в тех же кругах, — его губы сжались в тонкую линию. — Но это на потом. Сначала деньги и информация. Следующий шаг — действия.
Вот она, рациональность безумия. Хотя жажда мести и отравила Микеле, он все еще был достаточно умен, чтобы действовать осторожно.
Его первым побуждением было жаждать крови, но ему удалось подавить эту жажду — пока.
Полное разрушение — это нечто большее, чем просто кровь на стенах, гораздо большее. Это были страдания, тоска, отчаяние. Он хотел, чтобы они почувствовали то же, что и он, когда услышал о своем отце или когда нашел еще теплое тело Ками.
Он собирался нанести им непоправимый ущерб и только после этого убить — после того, как они будут умолять его об этом, потому что больше не могли выносить тяжесть своих грехов.
— Это мудро. А как насчет остальных имен?
Микеле поморщилась.
— У меня есть список альтернатив. Люди из окружения Макбрайда или связанные с ним каким-либо образом. Но я пока не уверен, и я не хочу показывать их лица Соломону. Особенно после того, как он отреагировал на Макбрайда.
— Может быть, у частного детектива будет больше ответов.
— Надеюсь, что так. Если моя догадка верна, мы говорим о банде педофилов. И если Макбрайд, генерал с наградами, замешан в этом, я полагаю, остальные не менее влиятельны.
— Вы можете это сделать, сэр. Я знаю, что вы сможете, — Андреас выразил ему свое одобрение, как всегда поддерживающий друг.
— Мы сделаем это, Андреас. Вместе, — Микеле наконец улыбнулся, и эта улыбка осветила все его лицо, и Андреас обнаружил, что моргает, а его щеки горят.
— Папа, ты видел? Я забил гол, — Соломон подбежал к ним, весь раскрасневшийся и потный от напряжения.
— Ты справился, приятель! Отличная работа, — Микеле взъерошил ему волосы. — Теперь ты рад, что мы пришли?
Соломон горячо кивнул.
— Это так весело. Мне это нравится!
— Я и не знал, что ты так увлекаешься футболом, — усмехнулся Микеле. — Может быть, мы могли бы назначить тебе несколько частных уроков? Тебе бы это понравилось?
— Действительно? Да, пожалуйста! — Соломон запрыгал на месте.
— Я рад, что ты нашел себе занятие по душе, — сказал Микеле, доставая из сумки полотенце и подзывая Соломона, чтобы тот вытер его.
— Может, после этого сходим за мороженым? Мальчик невинно подмигнул Микеле.
— Хм, а мы можем? — Спросил Микеле с понимающей улыбкой, подмигнув Андреасу.
— Пожалуйста, папочка, пожалуйста, Андреас! А мы можем?
— Конечно, можем, приятель. Но сначала мне нужно, чтобы ты пошел попрощаться со своими учителями. Это вежливый поступок.
На секунду задумавшись, Соломон кивнул, вырвался из его объятий и направился к полю, где находились его учителя.
— За последние несколько лет он стал намного лучше, — тихо заметил Андреас. — Иногда трудно представить, что это тот же самый ребенок, которого вы привели домой шесть лет назад.
— Он сделал это, не так ли? Микеле кивнул. — Я так много еще хочу для него сделать, но не знаю, смогу ли... — вздохнул он.
— Вы и так делаете достаточно. Я серьезно. Биологические отцы не любят своих детей так, как вы любите Соломона. И он тоже это знает. Вот почему он так расцвел. Это все благодаря вам.
Взгляд Микеле был отстраненным.
— Он — причина, по которой я все это делаю, — наконец сказал он.
Глава 44
Возраст — двадцать два года
— Мне удалось разузнать кое-что о финансах Макбрайда. Я отправляю вам копию прямо сейчас. С этим парнем все держится в секрете. Возможно, мне потребуется еще немного времени, — рассказал Грегори, частный детектив, нанятый Микеле.
— Я взгляну на это. Продолжайте свою работу, — сказал ему Микеле, прежде чем повесить трубку.
Открыв свой компьютер, он открыл файл, который прислал Грегори.
Но как только он собрался прочитать его, во всей квартире отключилось электричество.
— Черт возьми, — выругался он, вставая и роясь в своих вещах в поисках планшета — надеясь, что он заряжен.
— Папа, — голос Соломона отвлек его внимание. — Что не так?
— Все в порядке, приятель. Это просто небольшое отключение, электричество скоро должно быть восстановлено, — объяснил он, используя свой телефон, чтобы осветить коридор, пока Соломон осторожно пробирался к нему.
— Я не люблю темноту.
— В этом ты не одинок, — усмехнулся Микеле. — Мне это тоже не особенно нравится.
Было около восьми часов вечера, и у Соломона еще оставалось время до наступления комендантского часа. Однако, оставшись без электричества, он быстро начал беспокоиться.
— Вот что мы сделаем. Я принесу фонарики, и мы сможем сыграть партию в шахматы. Что скажешь?
Соломон обдумал варианты и в конце концов уступил. Он не был большим поклонником шахмат, но ему нравилось играть с Микеле, тем более что в последнее время его отец был занят больше, чем раньше. Соломон радовался любой возможности поиграть с отцом.
— Отнеси это в гостиную и подготовь партию. Я подойду к тебе через секунду, — сказал он, беря в руки несколько фонариков.
Когда Соломон оказался вне пределов слышимости, Микеле набрал номер Андреаса.
— В квартире отключено электричество, — начал он серьезным голосом. — Я сейчас смотрю в окно, и, похоже, ни одно из других зданий не пострадало. Мне нужно, чтобы ты провел расследование и прислал сюда несколько человек, на всякий случай, — кратко сказал он.
Микеле был не из тех, кто рискует, так же как и не верит в случайности или совпадения. У него уже было дурное предчувствие, но он не хотел слишком волновать Соломона.
— Да, сэр. Я так и сделаю. Я в центре, так что мне тоже не потребуется много времени, чтобы добраться туда.
— Хорошо. Увидимся позже. А пока посмотри, есть ли у тебя доступ к каким-либо каналам в вестибюле. Я хочу знать, не повредил ли кто-нибудь провода или что-то в этом роде.
— Разбираюсь.
Как только с этим было покончено, он изобразил на лице улыбку и подошел к Соломону. Хотя он надеялся, что отключение не было вызвано вмешательством извне, он не мог сбрасывать это со счетов, поскольку за очень короткий промежуток времени нажил много врагов.
Его мозг уже начал быстро работать на случай, если что-то случится. У него было встроенное стальное хранилище в качестве мини-комнаты страха для Соломона, и при малейшем признаке надвигающейся опасности он забирал мальчика и запирал его внутри. Хранилище можно было открыть только изнутри, поэтому Микеле был уверен, что никто не сможет проникнуть в него.