Он улыбнулся, почувствовав, как растет ее паника. Но было уже слишком поздно. Ее судьба была решена, и теперь оставалось всего несколько секунд, прежде чем она встретится со своим мужем на другой стороне.
Его пальцы глубоко погрузились в ее кожу, он схватил ее за волосы и одновременно опустил ее голову в кипящий котел с водой. Она открыла рот, чтобы закричать, но это было большой ошибкой, так как горячая вода попала ей в носовые пазухи и в горло.
Все ее лицо покрылось красными пятнами, кожа сползла с костей и прилипла к горлышку, когда он потянул ее назад.
— Черт, — пробормотал он. Он надеялся на более долгую смерть.
Он поджал губы. По крайней мере, теперь он знал, что варить кого-то заживо — не самый лучший метод.
Пульс все еще был слабым, но он подозревал, что долго ей не продержаться — не с учетом той агонии, которую, как он знал, она должна была испытывать из-за того, что у нее так сильно обгорело все лицо.
Ее рот был широко открыт, когда она пыталась вдохнуть немного воздуха в легкие. К сожалению, ее дыхательные пути были настолько сильно повреждены, что она уже была на грани смерти.
Болезненная улыбка появилась на лице Микеле, когда он опустил ее на землю. Используя нож поменьше, он сделал небольшой надрез у основания ее горла, пробив трахею. Воздух наполнил ее легкие, что дало ей еще немного времени.
Но он не был удовлетворен.
Поднеся нож к ее груди, он просто продолжал резать ее плоть, делая надрезы повсюду и наслаждаясь тем, что она даже не могла закричать от боли. Он использовал ее как основу для своего безумия, и результаты были слишком приятными.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем она, наконец, испустила последний вздох, лишив его удовольствия. Но, увы, он добился того, что задумал, и Козима встретила свой довольно ужасный конец — именно так, как он и хотел.
Напевая тихую мелодию, он поднялся, собрал тела Бенедикто и Козимы в одном месте, а затем облил их бензином и поджег, как рождественскую елку.
Он знал, что сейчас время на исходе, но не мог не задержаться еще на несколько мгновений, чтобы насладиться своим шедевром. Он даже достал телефон и сфотографировал их горящие тела, чтобы сохранить на память.
Затем он ушел и никогда не оглядывался назад, окончательно избавившись от своих детских демонов.
Шли месяцы. Микеле все больше и больше поддавался своему безумию, пока от его прежней личности почти ничего не осталось. Андреас был единственным, кто остался, чтобы засвидетельствовать перемены и оплакать друга, которого он потерял.
В новом Микеле не было ничего, что можно было бы спасти.
Он убивал без разбора, когда у него появлялось настроение. Он разрушал бизнес по своей прихоти. Внешне он излучал только хаотическую энергию, его настроения диктовали, как он действовал, а паранойя, казалось, была его единственным качеством.
Только Андреас имел доступ к тому, что внутри, и прекрасно знал, что, несмотря на безудержное безумие, которое, казалось, владело Микеле, за ним скрывались чистая гениальность и рациональность.
Но больше всего в нем не было человечности.
Это стало самым страшным последствием потери Соломона. Он умер, и Микеле больше не испытывал в себе ни капли сострадания.
Андреасу не нравилось, каким стал его друг, но он не мог его винить. Он попытался поставить себя на его место и вынужден был признать, что мог бы поступить так же.
Но поскольку Андреас думал, что Микеле достиг точки невозврата, однажды выяснилось, что он ошибался.
— Это Арман, сэр. Он звонил весь день по поводу ограничений, которые вы наложили на его бизнес.
— Скажите ему, пусть радуется, что он остался цел и невредим, — проворчал Микеле со своего места, не отрывая глаз от планшета, на котором он просматривал биржевые данные.
— Конечно, сэр.
Андреас сделал, как было приказано, дав Арману последний совет не злиться на Микеле, потому что это в конечном итоге плохо для него закончится.
Но мужчина не послушался.
Не прошло и часа после их разговора, как Андреас заметил, что глаза Микеле расширились, когда он просматривал свою последнюю электронную почту.
— Арман, — прохрипел Микеле. — Мне нужно его местоположение. Сейчас.
Андреас моргнул, не понимая, что такого увидел Микеле, что заставило его отдать такой приказ. Тем не менее, он сделал, как было приказано.
Как только Микеле получил подтверждение о местонахождении, он попросил Андреаса присоединиться к нему на его частном самолете, когда они отправятся в Чикаго в короткую деловую поездку.
Андреас не знал, что произошло, но готов был поспорить, что на стадии переговоров что-то пошло не так. Арман был известен как сорвиголова, но на этот раз дьявол, которого он обидел, был не совсем обычным. И Андреас знал, что у Микеле были особые планы в отношении Армана, иначе он не пошел бы на такие крайности, чтобы встретиться с ним.
Некоторое время спустя они приземлились в Чикаго, где их ждала машина, чтобы отвезти прямиком к Арману.
— Что мы здесь делаем, сэр? — Андреас, наконец, озвучил свой вопрос.
— Кажется, у меня есть счеты с нашим другом Арманом. О которых я даже не знал, — Микеле прищурился, выражение его лица было грозным.
Андреас кивнул, боясь спрашивать дальше. Он мог читать настроение Микеле, и это обычно заканчивалось резней.
Когда они добрались до дома Армана, их пропустили внутрь.
— Микеле! Какой приятный сюрприз. Ты здесь, чтобы познакомиться с моей милой маленькой шлюшкой? — Арман усмехнулся, спускаясь по лестнице, чтобы поприветствовать их.
Повсюду были охранники, стоявшие у каждого входа.
— Конечно, старый друг, — воскликнул Микеле с фальшивой улыбкой на лице. — Я хотел поздравить тебя с твоим остроумием. Ты меня подловил, — засмеялся он, раскрывая объятия для Армана.
Это был первый признак того, что что-то было не так. Микеле никогда не позволял к себе прикасаться. Это означало, что у него была скрытая цель и…
Они обнялись, сталь клинка слегка блеснула на солнце. Андреас немедленно загородил обзор от охранников Армана.
Низко склонив голову, Микеле прошептал что-то неразборчивое на ухо Арману, прежде чем повернуть лезвие, гарантируя быструю смерть. Бросив тело на землю, Микеле и Андреас выхватили оружие, открыли огонь по стоявшим на посту охранникам и уничтожили всех, прежде чем те успели напасть на них.
Когда все было готово, Микеле сунул сигарету в рот, кровь окрасила его бледное лицо, когда он смотрел в окно на бойню.
— Андреас, — наконец заговорил он, и Андреас навострил уши.
— Да, сэр.
— Мой брат, — начал Микеле, заставив Андреаса нахмуриться. — Убедись, что на этот раз он найдет подходящего покупателя, — сказал он, просто повернулся и ушел.
Андреас какое-то мгновение смотрел ему вслед, прежде чем до него дошло.
Вот только это было одновременно и его величайшей надеждой, и его худшим кошмаром. Он больше не мог понимать Микеле.
Сделал ли он это ради своего брата? Или он сделал это просто потому, что Арман переступил границы дозволенного, проигнорировав приказы Микеле?
Прежний Микеле сделал бы это ради бывшего брата. Новый Микеле? Он убивал и за меньшее. Удара по его самолюбию такого масштаба было достаточно, чтобы пролилось море крови.
Андреас вздохнул.
Его босс был непростым человеком. Но семя сомнения уже было посеяно. Если под всем этим бесчувственным фасадом скрывалась хоть частичка прежнего Микеле, то, возможно, еще не все потеряно.
Может быть, только может быть, была надежда.
По крайней мере, он так думал.
Но эта надежда также умерла, когда Микеле бессердечно использовал Венецию и отбросил ее.
Потому что именно в этот момент Микеле убил последнюю частичку человечности, которая у него еще оставалась.
Продолжение следует