И поэтому они заплатили за то, чтобы записать Микеле в его класс, не заботясь о том, что ему может быть трудно по сравнению с другими детьми. Он едва знал основы математики, естественных наук или даже английского. Он говорил на нем хорошо, но Рафаэль сомневался, что Микеле сможет так же хорошо писать. Это было просто невозможно, учитывая, сколько времени он пропустил в школе. Но, учитывая, что тест был по естественным наукам и математике, Рафаэль понимал, что, должно быть, он сдал его плохо. Однако, наблюдая, он заметил, как что-то изменилось. Как и он, Микеле старался выглядеть невозмутимым, слегка приподнимая уголок листа бумаги, и на его губах появилась тень улыбки, когда он оценил результат. «Должно быть, он решил лучше, чем ожидалось» — подумал Рафаэль. Но насколько это было хорошо? Достаточно хорошо, чтобы он сдал?
— В классе был один высший балл, — сказала учительница, и Рафаэль навострил уши. Он нахмурился, еще раз взглянув на свою оценку, не в силах понять, о чем говорит учитель. Всем было известно, что он всегда был лучшим в классе так о чем же она говорила?
— Это Рафаэль, не так ли? — засмеялся кто-то сзади.
— Нет, это не так, — учительница посмотрела на него, затем перевела взгляд на Микеле. — Это его брат, Микеле.
Услышав это, Микеле, наконец, поднял голову, чтобы присоединиться к классу, его внимание было приковано к учительнице, а губы растянулись в легкой улыбке.
— Микеле? — раздались приглушенные голоса.
— Ни за что, — заявил другой.
— Да, ни за что. Он едва набирает пятьдесят баллов, но получает высший балл?
Их одноклассники продолжали подвергать сомнению слова учителя, некоторые из них искренне были обеспокоены тем, что это была ошибка, в то время как другие просто использовали это как возможность поиздеваться над Микелем. Несмотря на всю эту болтовню, его брат не дрогнул. Ни тогда, когда он услышал, что его обзывают, ни тогда, когда кто-то назвал его идиотом. Он продолжал пристально смотреть на учительницу, вероятно, ожидая похвалы.
Рафаэль не знал, как реагировать.
Микеле получил высший балл? Как?
Он молчал, ожидая, что произойдет, но в глубине души у него в голове уже строились сценарии. Его мать была бы в ярости. Нет, «в ярости» — это мягко сказано. Его мать была бы в ужасе из-за этого. Если бы это был кто-то другой, а не Микеле, возможно, она бы вскоре забыла об этом. Но поскольку именно Микеле получил на один дополнительный балл больше, чем он, он знал, что она сойдет с ума.
Накажет ли она его? Скорее всего.
Она не стала бы его бить. Она и волоска на его теле не тронула, ее обожание не позволяло ей причинить ему какой-либо реальный вред. Но, тем не менее, она отстраняла его и причиняла ему боль. Своим разочарованием. Чувством вины, которое она на него взваливала. Потому что это то, что у нее получалось лучше всего. Она тянула с решением проблемы гораздо дольше, чем оно того стоило, и скрывала это от него, бормоча, как разочарована в своем сыне.
— Ты меня доконаешь, Раф, — драматично вздыхала она, когда Рафаэль делал что-то, чего она не одобряла. — Ты этого хочешь? Отправить свою мать в могилу раньше времени?
Чувство вины будет продолжаться вечно. Но более того, он не хотел даже представлять, что она сделает с Микеле.
— Всем замолчать, — вмешалась учитель. — Я хочу прояснить, что существует политика абсолютной нетерпимости к мошенничеству, и мы примем соответствующие меры в этом случае.
Мошенничество?
Рафаэль повернулся к своему брату, на лице которого был написан тот же вопрос, что и у него. Микеле моргнул, его брови в замешательстве сошлись на переносице.
— Я...я не жульничал, — с трудом выговорил он.
— Да, ты это сделал, — спокойно возразила учитель.
— Я этого не делал, — Микеле яростно покачал головой, прежде чем пристально посмотреть на Рафаэля, словно ожидая, что брат встанет на его защиту.
— Микеле, — раздраженно начала учитель. — Если ты не списывал, то можешь мне сказать, как получилось, что ты получил высший балл, когда у тебя не было ничего, кроме проходных баллов?
Микеле пожал плечами.
— Я учился.
— Ты хочешь сказать, что за несколько недель изучил целый курс естественных наук и получил высший балл? Когда даже твой брат не смог бы с этим справиться?
Рафаэль почувствовал, как его щеки вспыхнули от такого сравнения, и опустил глаза на парту, не желая смотреть ни на брата, ни на учительницу.
— Возможно, ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, потому что ваш отец пожертвовал библиотеку, чтобы ты попал в этот класс, но я здесь, чтобы сказать тебе, что это не так.
— Но я не жульничал. Клянусь, я этого не делал.
— Докажи это, — миссис Энн бросила вызов. — Давай посмотрим. Подойди к доске и реши задачу.
Микеле с трудом сглотнул. В любой момент он мог признать свою вину и двигаться дальше. Рафаэль был уверен в этом. Но он поразил всех, когда встал, опустив плечи и уставившись в пол. Язык его тела не выдавал уверенности, которую он продемонстрировал, остановившись перед доской с ручкой в руке и ожидая дальнейших указаний. Его пальцы, сжимавшие ручку, дрожали, но он стоял на своем. Рафаэль был шокирован таким поведением брата. Обычно Микеле избегал конфликтов. Если он мог, то не вступал в споры, иногда предпочитая позволить людям поверить в худшее о нем, вместо того чтобы вмешаться и сказать правду. Это была одна из причин, которая всегда беспокоила Рафаэля, и из-за которой над Микеле никогда не переставали издеваться. Пока он позволял себе все, хулиганы продолжали видеть его слабым и жалким.
Но сейчас все было по-другому.
Что изменилось?
Что побудило его брата пойти на это? Чтобы защитить себя, хотя раньше он этого не делал? Миссис Энн начала диктовать задачу, и Микеле неохотно начал писать на доске. Что-то было не так. Когда учитель продолжил говорить, Рафаэль понял, что это не была задача из их учебника. Для теста каждый вопрос был основан на случайной задаче из учебника, и было из чего выбирать. Рафаэль сам практиковался в решении каждой из них, чтобы быть как можно лучше подготовленным к тесту. Но даже ему не удалось правильно ответить на все вопросы. Он пропустил одно из них. Действительно ли Микеле жульничал? Это было возможно. В конце концов, если бы у него был доступ ко всем решениям во время теста, он мог бы очень хорошо это сделать. Рафаэль не знал, что и думать. С одной стороны, его брат никогда не уделял особого внимания школьной работе. Он никогда не пытался получить более высокие оценки, всегда довольствуясь тем, что просто сдавал экзамены. Но сейчас? Вдруг высший балл? Что-то было не так. Учитель замолчала, предоставив Микеле самому решать задачу. Шли секунды. Затем несколько минут. Микеле крепко сжимал ручку, уставившись на доску. И все же он ничего не решал.
— Мог бы… Могу я взять задачу из учебника? — Спросил он, поворачиваясь лицом к учительнице.
— Нет. Если ты действительно решил все самостоятельно, то ты знаешь, как решить и эту задачу. Она очень похожа на предыдущую задачу. Просто пара моментов изменилась, — самодовольно сказала она. Прошло еще немного времени, а Микеле все еще не мог решить ее.
— Ты готов признаться, что жульничал?
Он покачал головой.
— Я не жульничал.
— Правда? — она сухо рассмеялась. — И как же ты тогда набрал 100? — она подняла бровь, пристально наблюдая за ним.
— Я ... я запомнил их, - тихо ответил он, не осмеливаясь встретиться взглядом со своим учителем.
— Ты запомнил их наизусть?
Он кивнул.
— Невероятно. Это и есть твое оправдание? Откуда ты вообще знаешь, что нужно запомнить?
— Я выучил их все, — внезапно сказал он. В классе воцарилась тишина, и все, не мигая, уставились на него.