Выбрать главу

— Вот и все, — прошептал он сам себе. — Наконец-то я могу быть самим собой.

Если бы никто не знал о его прошлом, то не судил бы его так же. Он целыми минутами бесцельно бродил по городу. Хотя боль в спине не покидала его, возбуждение, которое он испытывал, заглушало ее. Теперь все было возможно, и небольшая боль, несомненно, не помешает ему наслаждаться жизнью. Однако вскоре он понял, что свернул с выложеной дорожки. В этой части города освещение было не таким ярким, и улицы казались все меньше и меньше. Нахмурившись, он остановился, сориентировался и попытался сообразить, в какую сторону идти. У него не было четкой цели, но он знал, что ему нужно куда-то попасть.

— Поздновато для блужданий, парень, — прошептал хриплый голос сзади. Он развернулся на каблуках, в ужасе нахмурив брови, осматриваясь по сторонам. Из тени появилась фигура и медленно направилась к нему. Мужчина был растрепан, одежда висела на нем так, словно не подходила ему по размеру, подол рубашки немного порвался, а брюки были подвернуты на лодыжках. Приблизившись к Микеле, он смог лучше разглядеть его лицо. У него была густая борода, которая, казалось, скрывала все его лицо. Но в тот момент, когда он подошел ближе, он почувствовал исходящий от него запах. Его ноздри раздулись, и он инстинктивно сделал шаг назад.

— Где твои родители, мальчик? — Спросил он, дыша Микеле прямо в лицо.

Хотя он никогда раньше не сталкивался с такими людьми, инстинктивно Микеле понял, что влип по уши. Это было опасно. Что-то внутри него подсказывало ему бежать. Отступая, он постарался скрыть отвращение, которое испытывал. В любой момент он мог пуститься наутек. Но как только он собрался броситься наутек, мужчина резко вытянул руку, грубо схватил его за сумку и потащил дальше в темное пространство. Микеле начал извиваться, брыкаться и кричать, требуя, чтобы мужчина отпустил его. Положение, в которое он его поставил, тоже не помогло, поскольку это еще больше усилило давление на его раненую спину, а боль была такой жгучей, что ему было трудно найти в себе силы бороться с этим человеком. Внезапно удар пришелся ему в лицо, костяшки пальцев мужчины задели скулу. У Микеле вырвался испуганный вздох, он не мог поверить в то, что с ним происходит. Последовал еще один удар, на этот раз он попал ему в глаз. Боль была не похожа ни на что, что он когда-либо испытывал, раны на спине не шли ни в какое сравнение с тем, как закатывались его глаза.

— Отпустите меня, — закричал он. — Пожалуйста, отпустите меня.

По мере того, как мужчина тащил его по темному переулку, неприятный запах становился все сильнее. Он ударил ему в ноздри, и его желудок протестующе сжался.

— Ты знал, на что шел в такой час, парень, — усмехнулся мужчина, его слова прозвучали почти неестественно. Микеле балансировал между состоянием бытия и небытия, в голове у него был туман, разум ускользал от него. Он почувствовал, что у него подгибаются колени. Или, может быть, это мужчина толкнул его, потому что его грязные руки внезапно прижали его к земле. Твердый асфальт был усеян мелкими камешками, которые впивались ему в кожу. Боль исходила со всех сторон, и он не знал, как противостоять ей.

— Прости, пожалуйста,.. Просто отпусти меня, — повторил Микеле прерывающимся голосом.

— Веди себя прилично, и я, возможно, отпущу, — усмехнулся мужчина, и не успел он опомниться, как Микеле почувствовал лезвие у своего горла.

— Что… Пожалуйста... — Он продолжал умолять, но все было напрасно. Одна рука мужчины была у него в волосах, и он дергал ее с такой силой, что чувствовал, как горит кожа на голове. Другой он боролся с застежкой на брюках. Микеле понятия не имел, что происходит. Его зубы стучали, сердце бешено колотилось в груди. Боль пульсировала отовсюду, и глаз начал подводить его, медленно закрываясь сам собой. Он знал, что глаз вот-вот опухнет — такое случалось и раньше. Но прямо сейчас ему требовались все его силы. Он нуждался… он не знал, что ему нужно, но знал, что должен убираться оттуда. Он должен был сражаться.

— Отсоси у меня хорошенько, парень, и я тебя отпущу, — сказал ему мужчина грубым голосом. Микеле потребовалось мгновение, чтобы понять, что он имел в виду, и к тому времени его штаны расстегнулись, и до него донесся гнилостный запах, от которого его затошнило. Он с трудом проглотил подступившую к горлу тошноту. Это была вонь мочи, нечистот и смерти… Это было так противно, что у него скрутило живот, и на него накатила новая волна тошноты. Старик прижал голову к паху, запах стал невыносимым. Микеле протестующе взвизгнул, его голос прозвучал громко и отчетливо даже в таком уединенном месте. Внезапно он почувствовал, что что-то находится рядом с его лицом, и, не веря своим глазам, закрыл их. Мужчина крепче схватил его за волосы, притягивая его голову вниз, чтобы он мог прикоснуться ртом к своему члену. Мгновение тянулось бесконечно, пока Микеле чувствовал себя запертым в собственном теле, ситуация казалась ему кошмаром, в котором он никогда не думал оказаться. Но как только мужчина собрался открыть рот, в воздухе раздался громкий выстрел. Ещё один. И еще один. В этот момент хватка мужчины ослабла, и через несколько секунд он упал на землю. Микеле почувствовал, как на его лицо брызнула теплая жидкость, но не осмелился открыть глаза. Он просто лежал, дрожа, шок и боль достигли такого сильного накала, что он не думал, что у него хватит сил среагировать.

— Микеле? — Чей-то голос позвал его по имени. — Микеле, открой глаза, — это был мужской голос. И в глубине души он узнал его. Убаюканный чувством безопасности, о существовании которого он и не подозревал, он прищурился своим здоровым глазом, различая фигуру крупного мужчины, стоящего перед ним.

— Ты в порядке, сынок? — Спросил его мужчина, и медленно его лицо появилось в поле зрения. Потеряв равновесие, Микеле шлепнулся на задницу и быстро заморгал, узнав стоявшего перед ним мужчину. Это был он. Незнакомец из больницы.

— Я…Я знаю тебя, — тихо произнес он эти слова.

— Я рад, что ты помнишь меня, — натянуто улыбнулся Николо. — Но нам нужно выбираться отсюда. Ты готов идти? — Он понизил голос, как будто пытался говорить с ним помягче, чтобы не напугать его еще больше. Микеле ошеломленно кивнул, и когда Николо протянул руку за помощью, он пожал ее. Помогая ему подняться на ноги, Николо похлопал его по спине, призывая отпустить сумку. Микеле повиновался, радуясь, что с его плеч свалился этот груз. Но когда он немного овладел собой, то посмотрел в сторону, и его глаза расширились, когда он увидел старика, лежащего на земле, из тела которого лилась кровь. Почти как робот, он поднес руки к своему лицу, нащупывая жидкость, которой был испачкан, и был потрясен, увидев, что на пальцах проступает кровь.

— Он...

— Он мертв, — заявил Николо. — Как и следовало ожидать, за то, что он связался с ребенком. С тобой.

— Как… Как ты узнал, что я здесь? — Пробормотал он, переводя взгляд с мертвого тела на мужчину рядом с ним.

— Я наблюдал за тобой, Микеле, — просто сказал он. — Пойдем? Мы можем поговорить об этом позже.

Микеле понял, что не может оторвать взгляда от мертвого человека и от того факта, что Николо убил его с такой легкостью. Неужели и его постигнет такая же участь? Но он так не думал. Он не стал бы спасать его только для того, чтобы убить. Больше всего на свете Николо до сих пор оказывал ему услугу.

— Хорошо, — в конце концов, Микеле кивнул. Он мысленно прокрутил в голове все, что произошло, остаточный шок все еще затуманивал его сознание. Тем не менее, он смог увидеть в Николо того, кем он был — своего защитника. Он осторожно подошел к машине, его раны заставляли его вздрагивать при каждом легком движении. И хотя старик избивал его и почти издевался над ним, какая-то часть Микеле не могла не переживать из-за его смерти. Семейный бизнес был открытым с тех пор, как он себя помнил, поэтому насилие не было чем-то таким, с чем Микеле был незнаком, особенно с учетом того, что за это расплачивались его собственные опекуны. Но это был первый раз, когда он видел, как кто-то умирает, особенно из-за него. И он не знал, что при этом почувствовал. Машина тронулась с места, медленно выезжая из переулка на главную улицу. Он все еще оглядывался на то место, где умер старик, его чувства были смешанными, на сердце было тяжело.