— Итак, какое предположение? — Спросила она некоторое время спустя, когда они возвращались домой.
— Миндальный. В нем была горечь, — задумчиво ответил Рафаэль.
Козима нахмурилась.
— Горечь? Странно.
— Почему?
— Ну, я написала это в надежде, что оно будет сладким. Но получилось горько, — вздохнула она. — В следующий раз, — подмигнула она ему. Когда они добрались до своего дома, его родители отправились спать, и громкие звуки их поцелуев дали Рафаэлю понять, что они задумали. Покачав головой от удовольствия, он снял куртку и передал ее одному из сотрудников. Стоял февраль, и погода все еще была прохладной. И все же, когда он почувствовал, что дрожит, его пробрала до костей не холодная погода. Это был взгляд его сестры, когда их взгляды встретились. На ней было длинное платье, стянутое на талии, которое подчеркивало идеальные формы ее тела. Длинные светлые волосы, бледная кожа и медово-карие глаза — Джианна Гуэрро поражала всех, кто с ней встречался. Все его школьные друзья были одержимы ею, и, хотя он пытался пресечь ходившие слухи, он знал, что все мальчики в пубертатном возрасте мечтают о ней. Сама мысль об этом вызывала у него отвращение, но он давно понял, что мало что может сделать. Когда Джианна пошла в старшую школу, она поступила в модный лицей в самом центре Манхэттена. В планы их отца входило использовать ее обаяние, чтобы постепенно втереться в доверие к высшему обществу Нью-Йорка. И в какой-то степени ему это удалось. Джианна пользовалась огромной популярностью, и ее приглашения обычно распространялись на всю семью. Он не сомневался, что она не раз выручала Бенедикто из финансовых передряг, в которые он сам попадал. Она была умна, красива и целеустремленна. По общему мнению, у нее было все. Но это было правдой. Он знал только то, что говорили о ней люди, потому что слухи об этом наводнили город, как и ее красота. Он знал, что это дело рук завистливых людей, которые пытались унизить его сестру. В то же время он не хотел представлять, каково было Джианне видеть обвинения на лицах окружающих или сталкиваться с незаслуженным презрением со стороны людей, которые ее даже не знали. Тем не менее, она всегда демонстрировала силу и мудрость, превосходящие ее разум, когда она побеждала все, что попадалось на ее пути. В последнее время он также заметил на ее лице невиданное прежде спокойствие. В основном с тех пор, как Бенедикто нанял для нее нового телохранителя. Тот, к которому Джианна, казалось, была слишком неравнодушна.
— Джианна, —Рафаэль натянуто улыбнулся.
— Ты поехал с ними, — просто прокомментировала она, кивая и осуждающе глядя на него.
— Они хотели, чтобы я был там, — он пожал плечами.
— Настанет день, Раф, — начала она, подходя к нему ближе, — когда тебе придется выбирать.
— Что ты имеешь в виду? — Он нахмурился.
— Твоя мать или мы, — она пристально посмотрела на него.
— Нет, — он покачал головой. — Я не буду этого делать.
— Возможно, ты этого не захочешь. Но тебе придется, — она моргнула, и ее первоначальный обвиняющий взгляд сменился на более мягкий. — С Козимой нет места никому другому. Она будет видеть тебя на вершине, а всех остальных — внизу.
— Я знаю, — неохотно сказал он. — И я сделаю все возможное, чтобы предотвратить это. Но я не могу просто так отказаться от собственной матери.
— Я понимаю это, — уголки ее губ приподнялись в печальной улыбке. — Я знаю, что у нас разные взгляды на жизнь. Я просто говорю тебе быть готовым, и я не имею в виду себя. Может, мы с Козимой и не выносим друг друга, но я не представляю для нее реальной опасности. Микеле — да.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он прищурился, глядя на нее.
— Микеле стоит у нее на пути. Ты ведь знаешь эту традицию, не так ли? Он имеет право быть наследником отца, но твоя мать этого не допустит.
— Но она действительно может что-то сделать? — Спросил Рафаэль. — Это не она будет иметь право голоса. Это семья. Они будут теми, кто укрепит наши ценности, и у отца не будет иного выбора, кроме как назвать Микеле своим преемником, - объяснил он. По крайней мере, он надеялся, что все обернется именно так. На протяжении многих лет его отец пытался приобщить Рафаэля к семейному образу жизни, но он рано понял, что у него нет того, что нужно, чтобы стать мафиози. Он не хотел быть следующим в очереди. Он не хотел иметь ничего общего с этим аспектом истории их семьи. Он поступит в колледж, получит достойное образование и проложит себе дорогу в мир законным путем. Так что, если Микеле должен был стать наследником своего отца, то он был желанным кандидатом на эту должность.