Незваными гостями, по-видимому, были местные банды, которые слышали о рейвах Николо и справедливо предполагали, что спрос на наркотики будет большим. Как объяснил Николо, не имело значения, думали ли они, что это будет шанс расширить свой бизнес, или что кто-то посягает на их территорию. Они пришли на вечеринку и устроили беспорядки, напав на некоторых женщин и подравшись с другими мужчинами.
— Вы знаете, у меня очень строгие правила посещения, — Николо кивнул в сторону мужчин, стонущих от боли. — На таком мероприятии очень легко потерять контроль, вот почему я не допускаю посторонних.
— Где они были? — Микеле сделал знак своим людям, которые должны были следить за потоком людей, входящих в клуб.
— Они клянутся, что не покидали своих постов. Что незваные гости просто вырубили их, — покачал головой Николо.
Там было восемь человек, все они стояли на коленях перед Николо и клялись на все лады, что не покидали своих позиций и что пытались помешать им войти, но не смогли — о чем свидетельствовали раны на их лицах.
Один из них, парень примерно возраста Микеле, нашел в себе мужество заговорить.
— Клянусь, сэр, я не покидал своего поста всю ночь, — он вздернул подбородок, глядя Николо прямо в глаза. — Когда они пришли… Я просто не мог их удержать, — вздохнул он.
Он выглядел хуже всех остальных. Оба его глаза были опухшими, а на шее виднелись синяки.
— Это они сделали с тобой? — Микеле указал на синяки.
Он сглотнул, его глаза расширились, пока он обдумывал, что ответить.
— Да. Я сказал им, что они не могут войти...
Микеле кивнул.
— Ты был один?
Его глаза расширились, и он посмотрел на своих коллег, словно прося о помощи. Они одарили его странным взглядом, от которого Микеле не ускользнул даже в состоянии похмелья.
— Нет, сэр. Мы все были там, куда вы нас направили. Это было уже слишком...
— Черт возьми, — выругался Николо, прижимая пальцы к вискам. — Я не могу оставить все как есть, вы же понимаете, — строго сказал он им.
Микеле, прищурившись, оглядел шеренгу мужчин.
Все они были в синяках и, по-видимому, пострадали в этом инциденте. Теоретически, тот факт, что они пытались противостоять чужакам, спасал его, по крайней мере, от самого страшного наказания, которое, как он знал, Николо не колеблясь применил бы — смерти. Но они все равно были бы наказаны. И все же у Микеле было смутное ощущение, что что-то не так.
— Сколько там было посторонних?
— Я не знаю. Около пяти, которые я засек на камерах наблюдения.
— А как насчет камер наблюдения на входе? — Спросил Микеле, хотя и знал, что Николо не стал бы проводить эту встречу, если бы увидел доказательства произошедшего.
— Они уничтожили камеру, когда прибыли на место. Мы могли осмотреть только помещение внутри.
— Пятеро против восьми, — заметил Микеле, и в его глазах вспыхнуло подозрение. Он подошел ближе.
Мужчины тоже начали двигаться.
— Тсс, тсс, — его язык прищелкнул по небу, его взгляда было достаточно, чтобы заставить их остановиться.
Заговорил самый молодой из них. Остальным, по его подсчетам, было около двадцати лет.
Он присел перед ними на корточки, его проницательные глаза быстро изучали их лица и отмечали их травмы.
— Не беспокойтесь, — отозвался Николо со вздохом покорности судьбе. — Я просто проведу месяц в доках в качестве наказания, и все, — пренебрежительно добавил он.
Месяц в доках — это было не так уж плохо, но и не очень хорошо. Это была та работа, из-за которой человек, непривычный к такому труду, мог угодить в больницу. И это определенно не сулило ничего хорошего самым маленьким из них.
— Дай-ка я кое-что проверю, — добавил Микеле, бросив взгляд на Николо.
— Как хочешь, — он пожал плечами, под его глазами залегли тени. Он устал — вероятно, вообще не спал. По этой причине Микеле решил, что ему нужно как можно скорее подтвердить или опровергнуть свои подозрения, чтобы Николо мог пойти отдохнуть.
— Как тебя зовут? — Спросил он младшего, одновременно роясь в заднем кармане брюк в поисках пары перчаток, которые обычно были у него под рукой. Именно Ками подала ему эту идею, когда он признался, что ему трудно даже пожимать людям руки. Она подарила ему красивые перчатки из тонкой кожи, которые он использовал в повседневной жизни.
Мальчик моргнул.
— Андреас.
Микеле натянул перчатки и подошел к ним поближе.
Мужчины вздрогнули, выглядя немного не в своей тарелке. Микеле прищурился.
— Скажи мне, Андреас, ты отбивался от них? — Спросил он, наклонившись, взял Андреаса за руку и осмотрел ее. На костяшках пальцев были царапины, кожа слезала. Были и другие синяки, и Андреас поморщился, когда надавил на нежную кожу.
— Да, я пытался, сэр, — покорно ответил он.
Он кивнул.
— А как насчет тебя? — Спросил он одного из мужчин, случайно остановившегося перед ним.
— Конечно! Я старался изо всех сил, — сказал он немного громко, прежде чем неловко сглотнуть.
Микеле повторила то же самое действие, взяв его за руку и посмотрев на костяшки пальцев.
Синяки были, но цвет их изменился — прошло несколько дней.
Он проделывал то же самое с каждым мужчиной, понимая, что у большинства из них руки были чистыми, а у тех, у кого их не было, были синяки давностью в несколько дней или недель. Ничего такого недавнего, как у Андреаса.
В голове у него все еще стучало, но он нашел в себе силы улыбнуться и резко повернулся к одному из мужчин. Прежде чем он успел пошевелиться, Микеле провел рукой в перчатке по лицу, как раз в том месте, где был синяк.
Мужчина вздрогнул, отскочил назад и шлепнулся на задницу.
— Боже мой, да твои синяки заразны, — усмехнулся Микеле, поворачивая перчатку и замечая пылинки, некоторые из которых блестели, оставшиеся на черной коже.
— Кто-нибудь еще страдает от этого недуга? — Спросил он, забавляясь.
— О чем ты говоришь? — Внезапно Николо озвучил свой вопрос, подходя ближе.
— Кажется, у нас есть ответ на дилемму — пять против восьми. — Это был бой пять против одного, не так ли?
— Что? — Николо нахмурился.
Микеле объяснил свою теорию о том, что другие мужчины оставили младшего одного, а затем заставили его солгать, что они все были побиты в драке. Чтобы придать этому больше правдоподобия, остальные разрисовали себе кожу синяками.
— Будь я проклят, сынок, — восхищенно присвистнул Николо. — Полагаю, нам следует немного поменять наказания, не так ли? — Он усмехается. — Ты молодец, Андреас, но не думай, что я позволю тебе соскочить с крючка. Ты действительно солгал мне...
— Почему бы нам не сделать это немного по-другому? Почему бы тебе не позволить Андреасу помочь мне? Ты уже говорил о том, чтобы найти кого-нибудь для работы на меня, и он мог бы хорошо подойти, — выдвинул идею Микеле, оценив то, что этот человек не предал своих коллег и стойко стоял перед лицом опасности. Лояльность, в какой бы форме она ни проявлялась, — это не то, над чем можно насмехаться.
— Это так? — Николо задумчиво пробормотал: — Хорошо, он твой. Теперь давай посмотрим, что мы будем делать с этими...
Пока Николо придумывал подходящее наказание для других мужчин, Микеле отдал своему новому подчиненному первые приказы.
— Ты умеешь водить?
— Д-да, сэр, — горячо кивнул он, широко раскрыв глаза и глядя на Микеле так, словно тот был богом, спустившимся к простым смертным.
Андреас был красивым мужчиной с черными волосами и карими глазами. Но при этом он был молодо выглядящим мужчиной.
— Я имею в виду, достиг ли ты того возраста, чтобы легально водить машину, Андреас?
— Да, сэр, мне девятнадцать, и у меня есть водительские права. — Андреас быстро ответил.
— Хорошо, тогда поехали.
На парковке у Николо было несколько машин, и, заметив парковщика, Микеле спросил, какой из них он может воспользоваться. Ему дали ключи, и он бросил их Андреасу, кивнув ему, когда тот забирался на заднее сиденье выбранной машины.
Он тут же растянулся на диване и закрыл глаза. Черт возьми, но ему нужно было обезболивающее. Иначе он не знал, как бы пережил этот день.