Должно быть, он потратил минут двадцать, чтобы собраться с духом и что-то предпринять. Но в какой-то момент ему пришлось признать, что он проигрывает битву.
Еще раз оглядев комнату, он в момент безумия принял решение.
Он не мог разочаровать Николо.
Взяв пульт дистанционного управления, он снова включил видео, увеличив громкость до максимальной. Затем, просматривая ассортимент игрушек и аксессуаров, разложенных вокруг, он схватил повязку на глаза.
Микеле едва сдержался, когда приблизился к девушке ровно настолько, чтобы надеть повязку ей на глаза.
— Тсс, все в порядке, — прошептал он, надеясь, что она не разозлится на него. Когда она кивнула, он отступил в сторону, открывая дверь в комнату и затаскивая Андреаса внутрь.
— Что...
Микеле приложил палец к губам, жестом призывая Андреаса замолчать. Затем, чтобы быть уверенным, что их никто не услышит, он отвел его в ванную.
— Сэр… Что... — Андреас был сбит с толку, когда Микеле закрыл дверь в ванную.
— Только один вопрос, Андреас, — Микеле сглотнул, переходя сразу к делу. — Ты хочешь трахнуть эту девушку вместо меня?
— Ч-что? Но...
— Ей платят за то, чтобы она с кем-то трахалась. Она меня не видела, она меня не знает. Ей просто нужно с кем-то трахнуться, потому что позже ее спросят, трахалась ли она с кем-то, — он задыхался, его речь была почти бессвязной. — Я не могу этого сделать. И я имею в виду, я физически не могу этого сделать, — он указал на свою промежность и на отсутствие какой-либо реакции. — Я не собираюсь заставлять тебя делать это, если ты не хочешь. Но ты хочешь? — Последний вопрос был задан с надеждой, но в то же время безнадежно, и на его лице появилась гримаса. Микеле был настолько не в себе от паники, что не осознавал, как это прозвучало — каким безумным, испуганным и абсолютно перепуганной показалась Андреасу его речь.
Андреас моргнул, медленно подбирая слова.
— Хорошо, — кивнул он. — Я сделаю это.
Микеле вздохнул с облегчением, почувствовав, как тяжесть спала с его груди.
Выйдя из ванной, Микеле подошел к окну. Он присел на подоконник и попытался унять бешеное сердцебиение.
Андреас просто кивнул ему, прежде чем начать раздеваться. Затем, подойдя к девушке, он начал прикасаться к ней, гладить ее.
Глаза Микеле на мгновение расширились, прежде чем он отвел взгляд, его щеки покраснели, сердце бешено колотилось в груди.
Звук из телевизора был таким громким, что он больше ничего не слышал. Краем глаза он заметил лишь несколько вспышек, как Андреас взбирается на девушку, входя в нее и выходя из нее.
Все это продолжалось, наверное, еще четверть часа.
Закончив, Андреас избавился от презерватива, прежде чем снова надеть одежду. Они обменялись парой слов, прежде чем он ушел, оставив Микеле снимать повязку с глаз девушки и притворяться, что это он был с ней несколько минут назад.
Она поблагодарила его за заботу, выудила халат и надела его на себя. Микеле, сохраняя дистанцию, кивнул, пробормотав тихую благодарность. Девушка усмехнулась, но, к счастью, вскоре ушла, позволив Микеле и Андреасу тоже покинуть заведение.
Долгое время они не разговаривали. Они не обращали внимания на слона в комнате или на тот факт, что Микеле все еще не мог прийти в себя от своей неспособности сделать что-то настолько простое — вести себя как настоящий мужчина.
Только когда они вернулись в спортзал, Микеле заговорил. Он пригласил Андреаса к себе в комнату, достал бутылку виски и щедро налил в два бокала.
— Тебе, наверное, интересно, что произошло внутри, — наконец сказал Микеле, хотя и боялся этого разговора. Тем не менее, он понимал, что должен разобраться в ситуации, хотя бы для того, чтобы попросить помощи у Андреаса, если такая ситуация возникнет в дальнейшем. И, зная Николо, это могло случиться.
— Я бы не осмелился, — покачал головой Андреас.
— Я не очень хорошо переношу... контакт кожи с кожей, — он поднял руки, указывая на свои перчатки.
— Понятно, — Андреас просто кивнул, делая большой глоток своего напитка.
— Это еще не все. Я... — Микеле поморщился. Он терпеть не мог объяснять эту часть своей личности, которую даже сам не до конца понимал. Но он решил, что, если в будущем попросит Андреаса о помощи, ему не помешает знать все факты.
— Вы не обязаны мне ничего говорить, — поспешил заметить его подчиненный, увидев, что Микеле с трудом облекает свои мысли в слова. — Ничего страшного, если вам... нравятся мужчины, — покраснел Андреас, опуская взгляд в пол.
— Мне не нравятся мужчины, — поспешил заявить Микеле, прежде чем нахмуриться. — Или, по-моему, не нравятся, — вздохнул он.
Почему его существование было таким сложным? Почему он не мог просто... знать? Он не находил девушек привлекательными, но и парней тоже никогда не находил привлекательными.
— Вы так думаете? — Тихо спросил Андреас.
Микеле пожала плечами.
— Со мной произошло несколько событий, которые, я полагаю, повлияли на мое восприятие. — Он вкратце рассказал ему о том, что с ним произошло, но не вдавался в подробности. Просто сказал, что в прошлом у него было несколько встреч без обоюдного согласия, которые оставили на нем свой след.
Он не знал, зачем рассказывает все это Андреасу. Он едва знал этого человека. Но, Боже, как же приятно было поговорить об этом с человеком своего возраста — с тем, кто не смеялся и не показывал на него пальцем.
Конечно, Нико знал о его прошлом, как и Ками. Но они оба подходили к этому с разных точек зрения. Нико хотел, чтобы он стал сильнее, в то время как Ками хотела, чтобы он исцелился.
Он просто хотел... существовать. Он ненавидел то, что его травма так сильно повлияла на него, что это мешало ему каждый день. И все же ему было трудно, слишком трудно общаться с людьми, пытаться двигаться дальше. Потому что все они видели одно и то же — всегда одно и то же. И все они осуждали его за это.
Возможно, именно поэтому он чувствовал себя более комфортно с Андреасом. За время их короткого знакомства он ни разу не осудил его. И у него была масса возможностей, поскольку у Микеле было слишком много особенностей.
— Почему бы нам не проверить это? — Внезапно предложил Андреас.
Микеле нахмурился.
— Я знаю один клуб в центре города, — продолжил он, рассказывая Микеле о знаменитом клубе для гомосексуалистов. — Мы могли бы попробовать. Я вас прикрою, — улыбнулся Андреас.
Губы Микеле задрожали, когда он попытался улыбнуться в ответ. Он на секунду замолчал, обдумывая предложение. Но прежде чем он успел обдумать его, он послал все к черту и согласился.
В тот вечер, набравшись храбрости, Микеле позволил Андреасу отвести его в клуб. Но он все равно принял собственные меры предосторожности. Летним вечером Микеле надел рубашку с длинными рукавами и свои верные кожаные перчатки, чтобы избежать любого контакта кожи с кожей.
Когда они прибыли, то предъявили свои поддельные удостоверения личности, прежде чем их впустили внутрь. Внутреннее убранство клуба удивило его. Чтобы привыкнуть к мигающим огням и громкой музыке, потребовалось некоторое время. Однако его внимание привлекла импровизированная сцена, и он завороженно наблюдал, как несколько дам спустились по подиуму, танцуя вокруг посетителей клуба и подпевая песне.
Андреас наклонился к нему и прошептал, что они трансвеститы, а когда он не понял, в чем дело, быстро объяснил, в чем дело. Микеле одобрительно кивнул, и он постарался устроиться в баре поудобнее, насколько это было возможно.
Он был не против понаблюдать. По крайней мере, какое-то время.
Андреас был на танцполе и явно наслаждался происходящим. И, как он понял некоторое время спустя, когда заметил, что тот слегка заигрывает с другим парнем на танцполе, его знакомство с баром не было случайным.
Микеле потягивал свой напиток, притопывая ногой в такт музыке. Внезапно кто-то занял стул рядом с ним. Он полуобернулся, увидев парня, на вид лет двадцати, с каштановыми волосами и голубыми глазами. На него было приятно смотреть. На самом деле, большинство людей в клубе были довольно привлекательными, но не для него.
Другой парень заказал себе выпивку, но продолжал украдкой поглядывать на Микеле. В какой-то момент он просто перешел к делу, наклонившись, чтобы обратиться к нему.