Нахмурив брови в замешательстве, он отступил назад, проверяя другие комнаты и находя их такими же пустыми. Когда он уже был готов спуститься на второй этаж, он заметил проблеск света, проникающий с чердака.
Даже не задумываясь, он поднялся на следующий этаж.
Там была всего лишь комната, и когда он толкнул дверь, она была залита светом множества свечей, расставленных вокруг.
Он шагнул внутрь. Дойдя до середины комнаты, он увидел, что свечи были расставлены вокруг импровизированного алтаря. И когда он сделал еще один шаг вперед, то отпрыгнул назад при виде человеческого черепа.
Череп, стоявший в кругу свечей, был красиво украшен цветочной гирляндой.
— Микеле, — прошептал голос сзади.
Он вздрогнул и чуть не споткнулся, когда повернулся и столкнулся лицом к лицу с Николо.
— Нико... — он замолчал, моргая, когда увидел растрепанный вид Николо и полупустую бутылку виски в его руках.
Нико почти никогда не пил. Видеть его таким...
— Что ты здесь делаешь, сынок?
— В спортзале кое что случилось, и мы не смогли дозвониться .
— Ты говоришь, что-то случилось, — он обошел Микеле и, пошатываясь, прошел вглубь комнаты, опускаясь в мягкое кресло. — Это не может подождать? — Спросил он усталым тоном. И когда Микеле разглядел его получше, он понял, что его отец выглядит неважно.
— Папа, — осторожно произнес он. — ты в порядке?
Нико только вздохнул, поворачивая лицо к черепу в центре всего этого.
— Она была такой красивой, — он закрыл глаза и поднес бутылку к губам, чтобы сделать большой глоток. — Ей даже не исполнился тридцать один год.
— Мне жаль, — искренне извинился Микеле.
— Он забрал ее у меня. Будь он проклят! — Он плакал, в уголках его глаз стояли слезы. — Будь прокляты они оба!
Он имел в виду своего брата Джованни и его Марчелло.
Микеле знала кое-что из этой истории. Николо был влюблен в Лилиану, и они планировали пожениться, когда ей исполнится восемнадцать. Случайно Николо вызвали по каким-то делам в Италию, и Лилиана осталась одна и беззащитная. К тому времени, когда он вернулся, Джованни женился на ней из-за того, что она забеременела, хотя Николо всегда утверждал, что она его не предавала, что его брат изнасиловал ее, чтобы увезти от Николо.
— Дио Кане! Я собираюсь убить его! Я заставлю этого ублюдка пожалеть, что он вообще родился на свет, — продолжил Николо свой поток невнятных оскорблений.
— Позволь мне помочь тебе, — предложил Микеле, подходя к нему.
— Нет! — Нико поднял руку. Его лицо исказилось от боли, тело согнулось. — Что тебе нужно? Скажи мне и уходи!
Микеле прикусил губу. Ему не нравилось видеть Николо таким расстроенным, но он понимал, что тот хочет побыть один.
— Ты не мог бы вызвать подкрепление в спортзал и, может быть, врача? Док не отвечает.
Нико кивнул, достал из кармана брюк телефон и набрал номер.
Он отдал несколько распоряжений, прежде чем выключить телефон и швырнуть его в сторону.
Микеле понял, что ему больше не рады, и осторожно отступил на шаг.
— Скоро увидимся, Нико, — сказал он мягким тоном.
Николо даже не услышал его. Его взгляд был прикован к черепу на столе. Прежде чем он успел выйти из комнаты, Микеле увидел, как его отец опустился на колени перед алтарем, взял череп в руки и благоговейно прижал его к груди.
— Нико... — прошептал он, обращаясь только к самому себе.
Это был первый раз, когда Микеле увидел его таким уязвимым и таким... одержимым. До этого он знал о его одержимости Лилианой только понаслышке. Но увидеть это воочию… Черт возьми, он даже воздвиг алтарь в ее честь.
Покачав головой, Микеле вышел за дверь, быстро накинул пальто и сел в машину.
Он надеялся, что подкрепление прибудет скоро, иначе от Нико было бы мало толку в том состоянии, в котором он находился.
Когда он ехал обратно в спортзал, он не мог поверить, что у сильного и стойкого Нико есть такая сторона характера — сторона, которая была не совсем... нормальной. Иначе он не смог бы объяснить наличие черепа или то, насколько Николо был этим увлечен. Как долго он носил это бремя? Он делал это каждый год?
Этот вопрос не переставал приходить ему в голову.
Он был так сосредоточен на этом вопросе, что почти не заметил белую вспышку перед своей машиной. Или людей, которые быстро последовали за ними, сверкая металлом даже на плохо освещенной улице.
Микеле затормозил как раз вовремя, чтобы стать свидетелем того, как двое взрослых мужчин пытались напасть на ребенка.
Он не думал. Он просто открыл багажник в своей машине, достал пистолет и вышел из машины.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — Спросил он, пряча пистолет за спину.
— Тебя это не касается, — плюнул в него один из мужчин, не отрывая рук от извивающегося ребенка.
— Если ты причиняешь ему вред, то это касается меня, — ответил он, встретившись с ними взглядами.
Он не знал, что побудило его к этому в тот момент, но он знал, что с ребенком что-то серьезно не так. Он был весь в крови, его дикие крики что-то делали с Микеле.
— Отпустите его, — процедил он сквозь зубы, когда понял, в каком состоянии находится ребенок. Он поднял оружие, направив его на двух мужчин. — Отпустите его, — повторил он.
Ребенок посмотрел на него большими, широко раскрытыми глазами. Он продолжал вырываться из рук мужчины, но когда его взгляд встретился со взглядом Микеле, он отчетливо услышал крик о помощи.
В течение секунды один из мужчин схватил ребенка удушающим приемом и приставил нож к его горлу, в то время как другой мужчина направил на Микеле свой пистолет.
Хотя он и не привык к таким столкновениям, в тот момент, когда он почувствовал угрозу для себя — и, что еще хуже, в тот момент, когда он понял, что опасность угрожает ребенку, — у него не было времени на страх или колебания.
Дождь лил как из ведра, и этого было достаточно, чтобы закрыть кому-то обзор. Только не Микеле. Несмотря на то, что его навыки были сформированы в тире, он был метким стрелком.
Он увидел, что палец мужчины лежит на спусковом крючке, готовый выстрелить. Поэтому он первым нанес свой удар. Одна пуля попала в руку, отчего пистолет отлетел в сторону, после чего он прицелился в другого мужчину и попал ему между глаз.
Он упал замертво, не успев причинить вреда парню.
Микеле знал, что время было на исходе, особенно когда другой мужчина потянулся к ребенку. Еще одна пуля. Мужчина упал.
Но опасность была еще далеко не миновала. Не тогда, когда шум мог предупредить кого-либо о стрельбе. К счастью, у него хватило ума надеть капюшон, и его лицо стало неузнаваемым для камер видеонаблюдения. Его пистолет не удалось отследить, и как только он добрался до спортзала, он сменил номера на машине.
Приняв решение, он просто подхватил шокированного ребенка и усадил его на заднее сиденье машины.
— Не волнуйся. Я не причиню тебе вреда.
Микеле не знал, понял ли он эти слова или нет, но стоило ему взглянуть в глаза Микеле, и ему, казалось, стало легче.
Как только он вернулся в спортзал, он взял мальчика на руки, на мгновение отбросив отвращение к прикосновениям, и побежал в свою комнату.
По пути он заметил Ками и подозвал ее, кратко объяснив, что произошло, и что ребенок был в состоянии шока.
— Тебе повезло, — прошептала она ему после того, как он положил ребенка на кровать. — Сюда только что приехали два врача, и у нас около десяти вооруженных людей, готовых прийти на помощь, если кто-нибудь вздумает напасть.
— Хорошо, — вздохнул он с облегчением. Похоже, люди, которых вызвал Нико, действовали быстро.
— Я так понимаю, Нико был нездоров? — Ками приподняла бровь, но выражение ее лица было страдальческим.
Он мог только догадываться, что она чувствовала, зная, что мужчина, которого она любила, в настоящее время оплакивает другую женщину. Но она приняла свою судьбу такой, какая она есть, понимая, что Николо никогда не будет принадлежать ей так, как она принадлежала ему.
— Да, — мрачно кивнул он. — Но он оказал нам помощь, — добавил он, указывая на светлую сторону.
Ками поджала губы, натянуто улыбаясь.