– Бурр… надо найти др-рузей… пока эти пчёлы не нашли… хурр!
Блодд стояла над ним, злобно хихикая.
– А этого я не потащу, сам пойдёт. Пошли, землекопатель! Вон твои друзья, видишь? Иди сюда! – Подталкивая жертву одной лапой, она осторожно придерживала другой тростниковую трубку
Кротоначальник еле плёлся вперёд, спотыкаясь обо всё подряд и путая направление, а ежиха то и дело покрикивала:
– Да не сюда, дубовая голова, вон туда, видишь?
Крот переступил порог жилища и распластался по земле, пряча костыль, на который он лёг животом. Закрыв глаза, он притворно захрапел.
Это разозлило старую ежиху. Наклонившись к кроту, она стукнула его по затылку.
– А ну не спать, вон твои друзья, вон там, видишь?
Понимая, что его жизнь и жизни его друзей зависят от него, Кротоначальник действовал быстро. Рванувшись вперёд, он ударил Блодд костылём. Удар пришёлся в цель, тростниковая трубка вылетела из лап ежихи, обдав её фонтаном смертельной жидкости. Несколько капель упало на лапу Кротоначальника. Воздух вокруг наполнился злым жужжанием. Крот понёсся к потоку и бросился в воду.
Вопли Блодд Пчелиной Королевы потонули в жужжании пчёл, напавших на неё. Сотни и тысячи взбесившихся насекомых безжалостно атаковали её и жалили, жалили, жалили…
Кротоначальник высунул голову из воды, чтобы вздохнуть. Блодд уже не было видно, она исчезла под полчищами пчёл. Кротоначальник выбрался на берег. Он побежал к друзьям, брызгая на них водой и пихая копательными когтями.
– Пр-росыпайтесь, ну скор-рее же! Ком, мисс Перрит, Двинк, вставайте уже! И скор-рей! Ааау! – Потирая ужаленное ухо, Кротоначальник поспешил снова нырнуть в воду. Небольшое облачко пчёл покружилось над потоком и улетело прочь.
Командор со стоном сел, его лицо было покрыто грязью, а нос болел от ударов Кротоначальника.
– Эгей, что происходит? Эй, друзья, просыпайтесь! Взгляните-ка на это!
Голова Кротоначальника вновь показалась над водой. Он выплюнул воду и попавшую в рот пчелу.
– Они убили старую ежиху, не подходите туда!
Опасаясь быть ужаленным, Командор растолкал Двинка и Перрит.
– Друзья, сматываем удочки, пчёлы, кажись, сошли с ума!
Двинк сел. Голова раскалывалась от боли.
– Оу, моя головушка! А что там за шум?
Перрит подскочила на ноги и отшатнулась от ужаса.
– О, мех и перья! Это Блодд Пчелиная Королева?
Старая ежиха ещё пыталась уползти, тяжело стоная. Её покрывал сплошной ковёр из пчёл.
Командор прыгнул в воду и прикрыл Кротоначальника собой, чтобы тот мог дышать. Двинк захромал по направлению к берлоге между тисами.
Перрит побежала за ним и в изумлении остановилась неподалёку.
– Ты же не собираешься туда возвращаться!
Двинк подмигнул.
– Говори, пожалуйста, потише!
Белочка запротестовала.
– Если я буду говорить тише, меня не будет слышно из-за этого жужжания. Надеюсь, ты не собираешься снова пить этот медовый напиток?
Двинк вытаскивал из берлоги один из бочонков.
– Я пить не собираюсь, но думаю, пчёлы не откажутся от угощения. Давай оттащим бочонок туда, где они его почуят.
Парочка вытаскивала бочонки с медовухой поближе к пчёлам, которые по-прежнему вились над уже мёртвой ежихой. Быстро перевернув бочонки так, что сладкий напиток растёкся по траве, Двинк и Перрит присоединились к друзьям в воде.
Командор похлопал их по спинам.
– Отлично сработано, друзья! А сейчас окунитесь с головой, это освежит вас!
Двинк и Перрит последовали совету выдры. Он оказался прав! Несколько погружений с головой в холодную воду – и головной боли как не бывало!
Чувствуя себя намного лучше, они выбрались на берег. Командор вытащил жала из ушей Кротоначальника, смазал уши грязью и приложил подорожник. Потрогав уши копательным когтем, крот расплылся в улыбке.
– Я навер-рно, сейчас такой кр-расавчик, с этими листьями на макушке, хурр! Но мне стало лучше, бурр!
Перрит пригладила свой хвост.
– Заметили, что-нибудь, друзья? Пчёлы нас больше не трогают!
Двинк сходил за костылём, смахнул с рукоятки пчелу. Жужжащее насекомое перевернулось на спину и так и осталось лежать, счастливо жужжа. Двинк не мог удержаться от смешка.
– Они теперь никого не тронут какое-то время, по крайней мере, пока они такие же пьяные, какими были мы.
Перрит передёрнулась.