Оставив Бартоша в приемной, Элиашевич вызвал двух сотрудников отделения, вкратце объяснил им суть дела и их задачу. Они должны были, не спуская с Бартоша глаз, незаметно следовать за ним. Появление поблизости шофера Олиевича будет сигналом к началу действий. Элиашевич остановится неподалеку и в случае чего подстрахует их. Газик с несколькими одетыми в форму сотрудниками будет ждать в укромном месте поблизости, и, если начнется стрельба, они подключатся к операции.
Бартоша отвезли на машине и высадили на одной из улочек. Как и договорились, за ним наблюдали двое сотрудников органов госбезопасности. Элиашевич, распорядившись, где укрыться и как действовать остальным, быстро вскочил в машину и приказал Олиевичу кружным путем подъехать к базару. Здесь он вышел и смешался с бурлившей, шумной ярмарочной толпой. Одного взгляда в сторону весов было достаточно, чтобы убедиться, что Бартош не лгал. Он стоял у каменной пристройки для весов и разговаривал с двумя мужчинами. Как было условлено, Бартош несколько раз громко высморкался в платок. По нарисованному Бартошем словесному портрету Элиашевич понял, что коренастый блондин — это Зубр, а тот, что повыше, чернявый, — Ястреб. Около весов толпились продавцы и покупатели, многочисленные зеваки. Элиашевич подал знак Олиевичу, и тот начал проталкиваться через толпу в сторону находившихся в условленном месте сотрудников госбезопасности. Капитан подвинулся поближе к весам, и таким образом сотрудники отделения взяли бандитов в кольцо. Элиашевич видел, как те подняли руки. Подошел Олиевич, чтобы изъять у бандитов оружие. В этот момент Зубр внезапно ударил его головой в живот, сбил с ног одного из сотрудников и нырнул в толпу. Ястреб тоже хотел было броситься наутек, но Олиевич уже держал его железной хваткой. Только Бартош стоял спокойно с поднятыми вверх руками. Элиашевич бросился за мелькавшим в толпе Зубром. На базаре началась паника. Люди давили друг друга, переворачивали лотки. Это было на руку Зубру, тем более что Элиашевич не мог стрелять. Убегавший выскользнул из толпы и не оглядываясь бросился в сторону реки к старой мельнице. Элиашевич гнался за ним по пятам.
— Стой!
Тот на миг обернулся и выстрелил. Пуля ударила в брусчатку. Элиашевич тоже выстрелил, но промахнулся. Зубр успел нырнуть за угол мельницы. Элиашевич, мгновенно оценив обстановку, бросился в сторону и спрятался за деревом. Он рассчитал верно. Тут же из-за угла вдоль стены пролетели одна за другой две пули. Элиашевич видел только высунувшееся плечо и часть головы Зубра. Он тщательно прицелился и выстрелил. Тот снова скрылся. Послышались гулкие шаги. Бандит убегал. Элиашевич подбежал к углу мельницы и выстрелил наугад. Зубр бежал по деревянному настилу, на который выгружают обычно мешки с зерном.
— Стой!
Тот, полуобернувшись, снова выстрелил. На этот раз попал. Элиашевич почувствовал удар в левое плечо, и пальцы его руки онемели. Он опустился на колено и выстрелил. Зубр замер, словно наткнувшись на невидимую преграду, а затем покатился кувырком с настила, и Элиашевич потерял его из виду. Вероятно, бандит спрятался под лестницей. Подбежали Олиевич с двумя сотрудниками. Элиашевич велел им укрыться за стеной. Зубр, как дикий зверь, оказался в ловушке. Элиашевич крикнул:
— Вылезай, Зубр! Ты окружен, у тебя нет никаких шансов!
Раздался выстрел, а затем тот в бессильной злобе прорычал:
— Не возьмешь.
— Вылезай, иначе тебе крышка.
— Прежде чем подохну, я изрешечу тебя.
Снова выстрел. Укрывшийся за камнем сотрудник госбезопасности ответил длинной очередью из автомата. Элиашевич приказал прекратить огонь.
— Зубр, говорю тебе, вылезай.
В ответ снова раздался выстрел. Пуля ударилась в стену, осыпалась штукатурка. Спустя какое-то время последовал еще один выстрел.
— Зубр, у тебя нет никаких шансов. Даю тебе три минуты на размышление. Слышишь?
В ответ — напряженная тишина. Ожидание затянулось. Элиашевич, щуря от солнца глаза, внимательно всматривался в сторону лестницы, откуда по покрытой серой пылью земле текла тонкая струйка крови. Участники облавы переглянулись. Подождали еще немного. Затем Олиевич подполз к лестнице.
— Товарищ капитан, он мертв.
Подошли. Под лестницей навзничь лежал Зубр. На виске у него зияла рана, в скрюченных пальцах правой руки был зажат пистолет.
— Застрелился.
— У него не было иного выхода.
Только теперь они заметили, что Элиашевич ранен.
— Дьявольски болит, но кость, кажется, не задета. Бери машину, Олиевич, и подъезжай сюда, а то кровь хлещет из меня, как из зарезанного быка. А что о остальными?
— Все в порядке, отвели в отделение.
— А сапожник?
— Этой каналье удалось скрыться.
…Эти неожиданные события стали причиной того, что подпоручнику Боровцу и его бойцам, едва они прибыли с одной операции, пришлось сразу же выезжать на другую, чтобы вместе с отрядами Корпуса внутренней безопасности прочесать район, где могли находиться группы Коршуна и Угрюмого. Бартош и Ястреб, желая добиться хотя бы малейшего к себе снисхождения, во время допросов подробно рассказали обо всем, что им было известно. Из их показаний, а также, судя по старым объявлениям о розыске, стало ясно, почему Зубр покончил с собой. Он был уроженцем Белостока, во время гитлеровской оккупации сотрудничал с гестапо, за что после войны разыскивался органами правосудия. На его след наткнулись в Лапах, где он скрывался. При попытке задержать его Зубр застрелил двух милиционеров и бежал в окрестные леса. Какое-то время он скитался в одиночку, а затем примкнул к Рейтару. Зубр входил в группу Угрюмого и принимал активное участие во всех темных делах этого самого кровожадного из помощников Рейтара.