11
Мы спустились по лестнице. Даже от слабого утреннего света глазам было больно. Наоми обернулась посмотреть, не идет ли за нами Паррс. Потом сунула руки в карманы парки:
— Воскресенье же, черт подери. Он меня не предупреждал.
Я кивнул и посмотрел на пеструю толпу полицейских и пожарных. На парковке было оживленно — шла пересменка. Кареты «скорой помощи» еще стояли в очереди на парковку. Среди машин зловеще выделялись фургоны группы быстрого реагирования. Я хотел ответить Наоми, успокоить ее, но почему-то сменил тему:
— Есть что-нибудь, чего я не знаю? Помимо очевидного.
Наоми кивнула в сторону пожарной лестницы, с которой мы только что спустились:
— Дверь видел?
— Вломились снаружи. — Я повернулся к двери, которую не заметил ни когда спускался, ни когда поднимался.
— С чего наркоманке это делать, если можно попасть в палату через вентиляционную шахту?
Я не хотел подсказывать Наоми ответ. Что в здание вломился с определенной целью кто-то более опасный.
— Из-за камер наблюдения? — сказал я.
— В самом крыле их нет, но сейчас просматривают записи с камеры в регистратуре, и я запросила записи с парковки. Возможно, придется встать в очередь за старшим инспектором Джеймсом.
— Уверен, мы будем работать с ним на равноправных началах.
— Скорее под его началом.
— Работала с ним раньше?
Она посмотрела на меня из глубин куртки и качнулась на пятках «мартенсов». Не знала, можно ли со мной откровенничать.
— Не стала ему всесторонне угождать?
Она рассмеялась:
— Ну, если честно, да…
— Он брал у меня показания сегодня.
— Ну и как?
— Записал тщательно. С заказом кофе точно не намудрит.
Мы с улыбкой переглянулись.
— Что еще известно?
— Машину угнали. «Фиат». Почти сразу, как сработала сигнализация.
— Значит, почти сразу после нападения?
Наоми кивнула.
— И есть новость поинтереснее. Владелец машины видел девушку… — Наоми сверилась с записями. — Белая, европейской внешности. Худая, татуировки на лице. Зеленый спортивный костюм.
— Знакомое описание. Патрульным уже разослали?
— Пока нет, но мы ее найдем. Как думаешь, кто она?
— Может, поджигательница. А может, соучастница — на шухере стояла. Может, оказалась не в том месте не в то время. — Я взглянул на свой перепачканный копотью и кровью костюм. — Всякое бывает…
— Извини, — начала Наоми, о чем-то вспомнив. — Может, навестишь инспектора Сатклиффа, пока мы здесь?
— Нет, — ответил я. Наоми непонимающе свела брови, и я пояснил: — Не настолько дружеские у нас отношения.
Она явно не знала, что сказать, и с готовностью отвлеклась на происходящее возле больницы. Полицейские громко переговаривались, напряженно вслушивались в то, что им говорили по рации. Мы подошли к ближайшим двум сотрудникам.
— Что случилось? — спросила Наоми.
— Ренник, — мрачно ответил один из полицейских. — Внутреннее кровотечение. Бедняга скончался.
12
Я был без машины, но отказался от предложения Наоми меня подвезти, главным образом потому, что это изначально предлагал суперинтендант. Зачем меня на эти годы определили в напарники к Сатти, было яснее ясного. Паррсу нравилось держать проштрафившихся полицейских на коротком поводке и при необходимости скармливать их вышестоящему начальству или прессе. В этом смысле я был просто вечным подарком. Наркотики, кража улик, лживые отчеты. Скоро не осталось бы проступков, в которых меня нельзя было бы обвинить. С помощью этого рычага давления Паррс и принуждал меня подписываться на неофициальные расследования.
Наоми Блэк слишком хороша для такой работы.
Сотрудница с чистым послужным списком, явно идущая на повышение, с уровнем квалификации, до смешного превосходящим требования должности. Значит, для назначения имелась более веская причина. Глаза и уши, чтобы следить за мной повсюду. Надежный соглядатай, который будет подробно докладывать суперинтенданту о моем поведении и восполнять пробелы в моих отчетах. И любые мои слова могут быть использованы против меня.
Если Паррс фабриковал против меня дело, то Наоми, без сомнения, справится со своей задачей.
Она была догадлива и сразу замечала вранье. Тем более следовало держаться от нее на расстоянии, да и мне вовсе не хотелось сообщать ей свой домашний адрес.
Было воскресенье. Шесть утра. Воспаленно-багровый цвет осеннего неба придавал воздуху красноватый оттенок, и весь город походил на ярко освещенный бар перед закрытием. Ночные гуляки допивали пиво из смятых жестяных банок, вставали в очередь за едой навынос. Новоиспеченные парочки ловили такси, парни липли к девушкам. Я свернул на Портленд-стрит, окаймляющую Чайнатаун, прошел мимо круглосуточных казино и стрип-клубов с красноглазыми посетителями, щурящимися от утреннего света.