Из школы до дома я добиралась на маршрутке. Так вот, никакая сила не могла заставить меня открыть рот в нужный момент и громко сказать: «Остановите, пожалуйста!» Мысль о том, что тишину прорежет мой голос, а все пассажиры обернутся и посмотрят, пугала меня до обморока. Поэтому я сидела молча и ждала, когда кто-нибудь остановит машину не очень далеко от моего дома. Иногда мне везло, и я выходила на нужной остановке. Иногда приходилась возвращаться назад на троллейбусе или проезжать остановку вперед на автобусе.
С возрастом комплекс стеснительности у меня приобрел уродливые гипертрофированные формы. Поэтому свой первый рабочий день в качестве представителя фирмы «Ар Си Боу» я провела без слов. Я стояла возле входа в метро с анкетой в руках, озирала поток людей, несущийся с остановки, и пыталась вырвать взглядом какое-нибудь доброе милое лицо.
Лица находились, но, когда наступал момент открыть рот и произнести заклинание, мой язык присыхал к гортани. Спрашиваю у женщин: вы пробовали заговорить на улице с посторонним человеком? Нет, спросить время я тоже в состоянии. Сможете ли вы произнести речь, которая заставит человека остановиться? Я, во всяком случае, в свой первый рабочий день такого подвига не совершила ни разу.
— Что, комплексуешь? — сочувственно спросила меня Рита, которая в нашей пятерке была за старшую. Ее должность называлась странным словом «супервайзер».
— Ужасно, — созналась я и шмыгнула носом. — Мне завтра не приходить?
— Ну вот еще! — решительно возразила Рита. — Все сначала боятся! Ничего страшного, привыкнешь…
«Не привыкну, — думала я, трясясь в вагоне метро. — Никогда не привыкну я к тому, что можно остановить на улице незнакомого человека и обратиться к нему с развязной речью. С таким талантом нужно родиться».
Но безденежье, оказывается, способно вдохновить и не на такие подвиги.
На следующий день я решительно встала поперек тропинки, ведущей к метро, вырвала взглядом из толпы старушку в потертом драповом пальто, подошла к ней и, запинаясь, произнесла заученный текст. И к моему великому изумлению, старушка на участие в тесте согласилась!
Не чуя под собой ног от счастья, я завела ее в фойе детской библиотеки, которое арендовала фирма, и заполнила анкету. Бдительная Рита, в обязанности которой входило следить за правильностью опроса, присела рядом и внимательно выслушала наш диалог от начала до конца. И когда старушка ушла, а я сдала заполненный анкетный лист, похвалила меня, сделав всего несколько замечаний.
Окрыленная заработанными тридцатью рублями, я снова ринулась на улицу и на этот раз безо всяких проблем отловила вторую жертву. В общем, глаза боятся, а руки делают.
Через две недели я уже не мыслила своей жизни без маркетинговой фирмы под непонятным названием «Ар Си Боу». На работу я летела сломя голову. Компания из пяти женщин разного возраста подобралась отличная, проблем с общением для меня больше не существовало, в день я зарабатывала от двухсот до четырехсот рублей, и в месяц выходила, может, и не астрономическая, но вполне совместимая с жизнью сумма.
Так, в ежедневных хлопотах, пролетела самая невменяемая московская весна на моей памяти. Апрель порадовал горожан почти летними показателями температур, а в мае на раскрывшиеся почки деревьев осел плотный слой снега. Москвичи и гости столицы сменили легкие кофточки на шубы и продолжили тонизирующую борьбу за жизнь. И когда я в очередной раз прилетела на работу и сообщила, что завтра пообещали двадцать градусов, девочки, не сговариваясь, хором уточнили:
— Плюс, минус?
Закончился май. Мои лоботрясы сдали школьные экзамены, и я обрела относительную свободу. Июнь выдался жаркий, в июле нас порадовал пожар в торфяниках, и моя квартира, расположенная в Кунцево, наполнялась с утра едким серым дымом. Дым стелился по полу, забирался в легкие, а на улице смешивался с резким запахом расплавленного асфальта. Жить в Москве летом становилось невыносимо.
В выходные я решительно нацепила на себя купальник, кинула в пляжную сумку случайно купленный на улице дамский роман и отправилась в Крылатское на пляж.
Народ с редким единодушием устремился в том же направлении, и я с трудом отыскала свободное местечко, на котором смогла расстелить полотенце. Стянула с себя майку и шорты, плюхнулась на подстилку и, закрыв лицо козырьком кепки, уткнулась в роман.
Плавать я, к своему стыду, долго не умела. Когда-то в детстве мы с родителями ездили на море, и меня почему-то напугал вид мутной непрозрачной воды. Казалось, там, в глубине, меня поджидает какой-то чудовищный зверь, чтобы вцепиться, утащить с собой и сожрать в спокойной обстановке. Поэтому я опасливо доходила до того места, где море было мне по колено, и плюхалась на задницу. И никакими силами нельзя было сподвигнуть меня на дальнейшие действия.