Впереди меня стоял, злобно сверкая задними фарами, огромный тяжелый «Хаммер». Так, к водителю такой машины я не подойду ни за что на свете. Мне нужен простой скромный отечественный автомобиль с добрым разговорчивым хозяином.
Я спрыгнула вниз, хлопнула дверцей и зашагала вдоль ряда припаркованных машин. Плевать, что по дороге иду, движения почти нет.
Но не успела я обойти черную тушу «Хаммера», как сзади раздался дрожащий женский голосок:
— Девушка!
Маленькая собака, как известно, до смерти щенок, а уж худая собака — и подавно. Со словами «Женщина, вы выходите?» ко мне в метро обратились всего раз в жизни. И это непривычное обращение так меня потрясло, что я немедленно села на диету.
Так что «девушка» — это ко мне. Я оглянулась.
Из «Хаммера» высунулась маленькая нога в изящной туфельке и неуверенно зашарила вокруг в поисках опоры. Контраст ножки и звероподобной машины впечатлял, но не это поразило мое воображение. Девушка пыталась выпрыгнуть с водительского места.
Я быстренько развернулась и подбежала к машине. Каблук высокий, она может запросто переломать себе ноги, рухнув с такой высоты.
— У вас проблема? — спросила я, заглядывая в салон.
На меня смотрели совершенно детские, полные слез глаза. Девушка была не просто юной. Она была почти ребенком.
— Извините, — прошептала она. — Вы не подскажете, как проехать на Садовую-Черногрязскую?
— Господи, да зачем же вам такая машина? — не удержалась я, оглядев чудовищных размеров руль. Две малюсенькие ручки, лежавшие на нем, выглядели игрушечными.
— Это машина мужа, — так же тихо прошептала бедняжка.
— А где муж?
— Вот он.
Девушка откинулась на спинку сиденья и продемонстрировала мне мужчину, спящего в соседнем кресле глубоким здоровым сном.
— Опять назюзюкался, скотина, — объяснила мне девочка и заплакала. — А я водить не умею! И не ориентируюсь совершенно!
— Господи! Ну и оставьте вы его здесь! Проспится и приедет!
— Не могу.
— Почему?
— А вдруг грабители?
— Зачем им ваш муж?!
— Вот и я говорю. Его из машины выкинут, и он головой ударится. А голова у него и так самое больное место.
— Понятно.
Я задумалась ровно на одну минуту. Садово-Черногрязская была совсем рядом, вот только нужно правильно повернуть. А куда — я уверена не была. Может, направо. Может, налево.
— Как вас зовут?
— Лена…
— Лена, я могу позвонить своему знакомому. Он работает таксистом. Но просто так он не приедет. Придется заплатить. Вы в состоянии?
— Господи!
И девочка отпихнула мужа в сторону двери. Порылась в кармане его брюк, вытащила небольшую дорожную сумку, которая оказалась кошельком.
— Сто долларов? Двести?
— Сами договоритесь, — ответила я. — Только телефон дайте.
Девочка протянула мне крохотный мобильник, уместный только в таких ручках, как у нее. Я осторожно потыкала в едва заметные кнопочки. Хоть бы дома был!
Приятель, учивший меня водить машину, трубку взял.
— Сань, привет! — начала я торопливо.
— А, Элька, — ответил он кисло.
Мы не виделись примерно полгода, и никакой инициативы с его стороны возобновить отношения я не уловила.
— Есть дело, — сразу перевела я отношения в деловую плоскость.
— Слушаю…
— Нужно отогнать машину одной моей знакомой на Садово-Черногрязскую.
— Где машина стоит?
Я объяснила.
— Господи, Элька, — застонал приятель. — Да это же в двух шагах от нужного места!
— Труд будет оплачен, — произнесла я магические слова.
Приятель немедленно оживился:
— Сколько?
«Жлоб», — подумала я.
— Он спрашивает сколько.
Девочка выхватила у меня мобильник и защебетала:
— Здравствуйте, я вас очень прошу, приезжайте, пожалуйста… Двести долларов. Мало? Тогда триста. Нормально? Да, сейчас расскажу.
Она довольно грамотно объяснила моему бывшему ухажеру, где стоит «Хаммер», и отключилась.
— Вот спасибо вам огромное! — сказала она радостно. — А то я уже не знала, что делать!
— Пустяки, — ответила я. — Сашка рядом живет, ему не сложно… Зря вы ему такие деньги пообещали.
— Господи, да хоть бы довез, — нервно ответила девушка. — Мне уже ничего не жалко. Я примерно час плутаю.
Я кивнула и волоча ноги отправилась к своему джипу. Смешно, но я действительно успела сродниться с машиной настолько, что стала считать ее своей. Даже жалко отдавать.
По дороге я подошла к скромной «Ладе», наклонилась к открытому окошку водителя и спросила: