Помню другого певца, вещавшего о том, что девочка по аналогии с Моникой Левински обеспечивает себе раскрутку за счет звезды нашей эстрады.
Не знаю, говорил ли он искренне, или проявлял чувство корпоративной солидарности, но мне очень хотелось ему сказать: «Знаете, Саша, проконсультируйтесь с женой. Не уверена, соприкасается ли она сейчас с грешной землей. Возможно, ваши заработки огородили ее от этого. Но когда-то она, безусловно, имела такую возможность. И ей, наверняка, приходилось сталкиваться с отвратительными проявлениями мужского хамства. Вот пускай она вам и расскажет, как себя чувствует женщина в этом случае. Как ужасно чувство бессилия, которое при этом возникает. Может, хотя бы она сможет вам что-то объяснить».
А уж то, что Филипп Киркоров далеко не Билл Клинтон, по-моему, никому и объяснять не требуется.
Я почувствовала, что впадаю в меланхолию. Вот вам и пример знаменитого закона всемирного равновесия! Порадовалась с утра пораньше, мне головку-то и остудили. Чтобы все было в пропорции.
Я нашла таксофон, достала из сумки карточку-визитку господина Седельникова и решительно набрала его рабочий номер.
— Алло, — пропел приятный женский голос.
— Добрый день, — начала я.
— Здравствуйте.
— Я бы хотела поговорить с Родионом Романовичем.
— Соединяю, — ответила девица так просто, что я даже удивилась.
Очевидно, Родион Романович не страдал комплексом полноценности, как многие начальники даже самого мелкого уровня.
— Слушаю, — рявкнул в трубку мой поклонник через минуту.
На заднем плане послышались оживленные голоса и громкий смех. Праздник какой-то отмечают, что ли?
— Родион Романович? — неуверенно протянула я, смущенная резким тоном.
— Элька, ты?
Голос Редьки немедленно изменился и стал радостным. У меня потеплело на сердце.
— Я. Не вовремя, да?
— Да не то, чтобы не вовремя…
Редька минуту помолчал и вдруг закричал так громко и радостно, что я невольно отдернула трубку от уха:
— Подождите, подождите! Без меня не начинайте!
— Слушай, по-моему, я все-таки не вовремя, — решительно сказала я. — Не буду вам мешать.
— Элька, Элька! — завопил поклонник. — Подожди! Слушай, ты сейчас свободна?
— Свободна…
— Приезжай к нам в офис! Мы тут такую штучку сделали — умереть не встать! Обалдеешь!
— Очень заманчиво, — соблазнилась я. — Точно не помешаю?
— Давай дуй быстрей, — все так же приподнято распорядился Редька. В комнате снова кто-то громко рассмеялся.
— Жду! — крикнул Редька и бросил трубку.
Я прочитала адрес фирмы на визитке, остановила частника и через пятнадцать минут была на месте.
Фирма Редьки занимала четыре комнаты в обычной московской новостройке.
Пространство было заставлено всяческой техникой, и поразило меня то, что стояла она безо всякого присмотра. Распахнутый подъезд, отсутствие охраны, раскрытые настежь двери — заходи, бери, что хочешь!
Впрочем, народ нашелся в последней по коридору комнате. Человек семь, в том числе, одна девушка, видимо секретарша, и двое молодцев в униформе охранников.
Все они сгрудились вокруг Редьки, державшего в руках шлем, похожий на хоккейный.
— Можно я? — упрашивали все по очереди, обращаясь к патрону.
— Элька!
Все обернулись в мою сторону. Наступило настороженное молчание.
— Здрасте, — сказала я неловко.
— Вот молодец, что быстро приехала!
Редька подошел ко мне и чмокнул в щеку. Если бы я не стояла рядом, то решила бы, что поклонник немного пьян. Его глаза сверкали, щеки раскраснелись…
Но пахло от Редьки только хорошим мужским парфюмом.
— Пойдем, я тебя познакомлю с коллегами, — сказал он все так же приподнято.
Мы двинулись навстречу сотрудникам. Черт, ну почему именно тогда, когда нужно хорошо выглядеть, я оказываюсь в старом платье и с немытой головой? Хорошо, хоть немного накрасилась с утра пораньше под влиянием романтического настроения. Жаль, настроения не хватило на то, чтобы вымыть голову…
— Таня, начальник нашей приемной.
— Начальница! — поправила Таня. Улыбнулась мне и сказала:
— Это вы звонили? Я вас по голосу узнала.
— Ромка. Наш ведущий программист.
— Только после вас, Родион Романович.
— Рауф. С его тетей ты уже знакома.
Я вздрогнула. Это племянник Эльвиры Давыдовны? Веселый, смеющийся парень с ослепительными белыми зубами?
— Очень приятно, — пробормотала я.