- Ребёнок, ты уверен, что никто не услышит?
- Не услышат, стены здесь толстые.
- А родители точно дали тебе денег?
- Да, – Миша показал деньги.
- Ну, хорошо, — старик открыл крышку пианино и размял пальцы. — Я научу тебя всему, что знаю! Знаешь, каким великим музыкантом я однажды чуть не стал… Но зачем тебе это надо?
- Мои папа и мама умеют играть на фортепьяно, а я всё ленился научиться… но теперь я научусь, и они поймут, что я их сын. — Миша задорно улыбнулся. — Они ведь подумали: раз я не могу научиться играть на фортепьяно, то, наверное, я какой-то чужой ребёнок! Папа даже однажды так и сказал, что я им не родной, а когда я научусь, приду к ним и заиграю, вот они удивятся и обрадуются! — Миша засмеялся и захлопал в ладоши.
- Это ещё что здесь такое!? — в библиотеку вошла директриса.
Старик с перепугу вытянулся по стойке смирно. Миша подбежал к директрисе и стал умолять её не гнать старика, что он его учитель музыки, но всё напрасно.
Утром, проснувшись, я услышала разговор двух нянечек.
- У новенького ночью температура поднялась, на скорой в больницу увезли. Он в бреду всё повторял, что разгадал какую-то загадку и чтобы ему не мешали.
- Это этот что ли, которого родители змеёй называют?
- Да не змеёй, а Боа. Я бы таким родителям и своих детей заводить запретила, а то тоже кличек надают, а надоедят - отдадут.
- Да как так можно!?
- А что? Считай, они ведь не ребёнка, а боа отдали.
Конец