Летописец лишь виновато пожал плечами. В этот раз он действительно был не в силах разогнать туман таинственности, сгустившийся над сгинувшим народом:
- У меня точно ничего про склонность к побегу не написано.
Боб только затряс головой:
- Да при чем здесь побег?! Хорошо - забыли. Сколько они отсутствуют на месте? По земным меркам.
- Сорок лет…
- Сорок лет?! Кац, вы понимаете, что такое для людей выйти на сорок лет в булочную? Да им там всем, прошу прощения за чернуху, скоро склеивать ласты черед наступит, а они все еще в тапках на босу ногу. До сих пор неумытые бродят!
Вскоре беженцев нашли. В пустыне. Возглавлял шествие некий товарищ с длинной выгоревшей бородой и очень уставшими грустными глазами.
А после служебного расследования обнаружился и вирусный лоскут, вшитый в сценарий Каца, заставивший целый народ бродить по Синайской «песочнице» большую часть своей жизни.
Вот с тех пор в НИИ появились тестеры и ловчие. Тестеры обнаруживали в полотне времени чужеродную материю, выпарывали ее и зашивали поврежденные хирургами участки сценариев. Ловчие же охотились за вирусами. Но видимо для Шо изготовление новых «бацилл» не составляло особого труда, поэтому персонал НИИ без работы не сиживал.
На этом, пожалуй, можно закончить этот небольшой исторический экскурс, тем более, что Серафим уже добрел к двери своего жилища. Он коротко нажимает на дверной звонок, который предательски будит его жену и, казалось, уснувшее чувство страха.
Сейчас кому-то не поздоровится.
- Ты сказал, что у тебя тройку-другую веков не было отпуска?
- Да, дорогая…
- А то, что землянки эти – приставучие заразы – испортили, споили и довели до свадьбы даже самого безнадежного холостяка - вашего святошу Крэпа?
- Да, дорогая…
- Точно, сказал?!
- Угу…
- И что ответил твой шеф? - «Фима, лучше бери вот эти развеселенькие плавочки на два размера меньше?». Ты понимаешь, что Крэп – это чудовище, у которого разве что на лбу не было написано «Не вздрагивайте – я обижаюсь» - и тот оказался пригоден к использованию! Его же просто сделали половым рабом! Чего мы лыбимся, мистер эФ? Ответьте, почему мы так гнусно и мечтательно лыбимся?
- Катарина! – для порядка приподнял голос Серафим. – При чем здесь Крэп? Стоило ему задержаться на день… Никто его не пленил! Я же говорю – у меня небольшое тестирование окружающей среды и ее обитателей в южной части Китая. В данном случае не…
- Кто она? – уперла кулаки в точеную талию раскрасневшаяся жена.
- Что кто? – искренне не понял муж.
- Кого ты там собрался тестировать?
- Панд. Я же объясняю, в южном Китае кажется сбой в сценарии жизнедеятельности панд. Их осталось так мало, что…
- Нет, ну вы поглядите на этого блюстителя поголовья сумчатых мишек! – вновь не на шутку завелась жена.
- Коалы.
- Что «коалы»?!
- Сумчатые медведи – это коалы, а панды скорее родственники енотов…
- Вот пускай ваш Боб сам собирается и едет наблюдать за любовными игрищами всяких земных тварей! Енотов-полоскунов! Крашенных!
- Ката!
- Что Ката? Что Ката? Вот я как позвоню твоему боссу, да как пошлю его куда подальше! В самую… В самое сердце южного Китая!
Серафим демонстративно грохнул кружкой недопитого кофе по столу и оленем ретировался с кухни. Побег с гордо поднятой головой не раз спасал его от морального подавления. Эх, агорианки! Ну, до чего же вы любите ковровые бомбардировки!
- Я будильник на семь завел, - уже из безопасного сумрака спальни сообщил Серафим жене, судя по звукам, в данный момент зверски издевающейся над посудой.
Из кухни доносился такой грохот, что можно было закрыть глаза и очень достоверно представить себя строго под гребным винтом гигантского морского круизера.
- Спокойной ночи, мой золотой! – перекрикивая дребезг не прекращающего биться стекла, во все легкие завизжала родная половинка по паспорту. – Я сейчас мухой, пчелкой и волчком надраю посудку, приготовлю любимому мужу на утро завтрак, подошью на два размера плавочки и выглажу их самым деликатным способом! Чтобы панды твои конопатые в штабеля складывались, когда ты из бани идти будешь! Тьфу!
Серафим с перекошенным лицом больно схватил ни в чем не повинную подушку и, скрежеща зубами обрушил ее себе на голову. Голос любимой жены превратился в глухое нечленораздельное бубнение.
«Так-то! - ликовал Серафим. - Так-то! - продолжал радоваться он, все сильнее вжимая подушкой свою голову в матрац. – Получила?!».
Серафиму снилась Земля. Пылающие города, полноводные реки слез и орды диких, вульгарно накрашенных, панд в цветастых лифчиках, окружающие города. Панды гонялись по призрачным пустынным улицам за обезумевшими агорианцами, категорически мужского пола, загоняли особо неповоротливых особей в тупики и, окружив несчастных, визжали проклятия, преимущественно бытового характера, в неокрепшие уши своих жертв, после чего добивали их организованным коллективным рыданием.
- Плавочки-то выглажу! – слышался вой из соседней подворотни.
- Едет он за игрищами всяких обезьян размалеванных наблюдать! – вопили в кустах где-то через дорогу.
Дрожащий от нервного переутомления Серафим был облачен лишь в не по размеру узкие трусы, и хотя сон по праву принадлежал ему, гардероб не становился богаче, как бы он себе это не представлял. Давящее белье лишь сковывало движения и крало скорость при беге. Серафим чертыхался и все время менял направление, стараясь оторваться от банды завывающих панд-мужененавистниц.
За два дня до командировки Серафима. Кабинет Боба. Законный обеденный перерыв.
- Пап, я тебе еще раз повторяю, Серафим не должен работать тестером! Переведи его в лепщики! Пусть возится с пластилином с девяти до пяти сутки через трое.
- Дочь моя! Я тебе еще раз повторяю – твоему нытику и, о небеса!, моему зятю нужны мужественные поступки!
- Но лепщики…
- Эти лепщики – сплошь субтильные мальчишки с длиннющими шлейфами инфантильности! От пластилина, говорят, тестостерон хуже вырабатывается! – уже не стесняясь, кричал на весь кабинет Боб. – А мне нужны здоровые внуки, Катарина!
- Опять… - обреченно вздохнула дочь.
- Да, опять! И если ты не хочешь вконец довести своего престарелого отца до состояния нервной трясучей непрекращающейся припадочности – просто слушай и выполняй его советы. Хотя бы через раз! – Боб дал круг вокруг стола и остановился напротив дочери, пристально глядя в ее глубокие выразительные глаза. – Дочь моя, это не Серафиму, а тебе нужно порвать с карьерой! В целях безопасности и выполнения моего родительского тебе пожелания – я хочу быть обвешан внуками!
- Уйти? Ни за что! – зарычала Катарина. – Я – ловчая! Подготовленный боец. И вообще, я готова вести разговор только о моем муже! И его безопасности. Ты даже не собираешься предупреждать своих тестеров о надвигающейся опасности! Почему о возможности вторжения нового вируса знают только избранные?
- Потому, что слухи о нем витают уже не первый год! Это закономерность! Сначала был «глушитель», теперь «хирург». И мы вправе предположить, что Шо готовит новую «бандероль».
- А может быть зараза опасна и для агорианцев? Или только для агорианцев? Ты же понимаешь, что гений Шо идет вперед и хирурги – это восьмиклассницы с дурацкими косичками, против того, что может задумать твой бывший напарничек? И что это еще там за легенды про китайских панд? Папенька, у вас в коллективе кризис с креативщиками?
- Вот что, доченька! – пошел в неожиданное наступление академик, которого заметно разозлило сравнение Шо с гением. – А не рассказать ли нашему Серафиму о том, что его женушка-домохозяйка, не такая уж и укротительница кастрюль? Ведь если хрупкая, молодая агорианка является ловчей, которая тайно отправляется на Землю параллельно с муженьком, где выполняет различные героические миссии по защите слюнтяев-тестеров от ужасных вирусов, то когда ей еще и микроволновками верховодить?