- Это датчики движения на кошку реагируют.
- А я думал, на мои мысли.
Но что за мысли, я Андрею не сказал.
Черты, присущие божеству, скопировать нетрудно. Сделай так, чтобы о тебе упоминали каждый день, как верующие в своих молитвах, но при этом, чтобы никто не мог встретить тебя в городе, где ты обитаешь, на его улицах и в его дворах, и ты сразу "приобретешь" частицу божественной силы, управляющей видимым миром из мира неведомого. Пусть знают твое изображение на экране и могут подержать его перед глазами в бумаге и красках, но не могут прикоснуться к твоей плоти. Чем меньше случайных встреч, тем не случайней твоё особое предназначение. Ты рядом с каждым, но где-то там, куда никто не попадет. Ты станешь бестелесным, и пусть твое земное тело заменит "картинка" электромагнитных волн. Ты будешь причиной тех вибраций в мозге человека, которые он легко путает с откровением небес. Поэтому счет "помазанников" идет на сотни, а повелителей "от бога" в истории народа каждого - тьма тьмущая.
И ты получишь место в этой тьме.
7.
Никому я не говорил и не рассказывал, где побывал и как проводил время в Сочи. Даже родному брату не признался. Хотел оставить все впечатления и мысли в самом себе - они для меня важны, а больше никому до них нет дела. Каждый живет в том мире, что сам создал или придумал. Мир каждого безбрежен и обилен, зачем ему чужие берега? Из вежливости, конечно, уделит внимание, послушает, даже задаст вопросы, а потом вернется в свою гавань, якорь бросит в глубины подсознания и скажет: мне это не нужно.
В лучшем случае.
А в худшем - помянет недобрым словом, а уж потом опустит якоря.
В конце лета собрался посетить родной поселок, в котором строился мой мир, прибрать могилы ушедших поколений, повидать друзей по школе. Еду.
Около деревни Тюнево на обочине дороги стоит и машет рукой парень: просит взять на борт. А почему не взять, я же в салоне один. В целях безопасности, как бы, не надо, но нога уже жмет на тормоз - сама решила, не стала ждать команды.
Как только опустил стекло, он говорит: "Начальник, я без денег". Отлично, садись, такой мне как раз и нужен, чтобы не мешал шуршанием купюр.
- А почему начальник, а не командир? - спрашиваю шутки ради, обычно же обращаются к водителям словом из военного лексикона.
- Извините, - парень глянул на мою бороду, - а вы, разве, командир?
- Не, и не начальник, и не командир.
- Священник? - парень пробовал угадать род моих занятий.
- Не.
- А кто?
- Дед Мороз.
- А, понял, я же сразу подумал, когда через лобовое вас увидел: этот дед меня возьмет.
Парень оказался человеком искренним и разговорчивым. Историю он мне рассказал такую:
Освободился пять лет назад, за что сидел три года, не признался, полагаю за воровство. На зоне у него рука левая покрылась язвами. Вышел, работать не может: никуда не берут, да и рука не давала - болит и болит. Один был путь - чего-нибудь замутить и опять на зону. Но не хотел туда возвращаться, очень не хотел.
Пошел по больницам, чтобы доктора руку вылечили. А денег нет даже на анализы. Коли денег нет, на, помажь "зеленкой". В одной "зеленкой" помазали, в другой помазали, в третьей то же самое, а язвы не проходят.
- Поперек жизни у меня стена встала: не дает ни денег заработать, ни себя кормить, ни с женщиной какой встретиться - капец, - он ругнулся в этот момент.
Ему подсказали обратиться к бабке в соседней деревне Велижаны.
- Я бы к ней не пошел, но сказали, что она за визиты денег не берет. Тогда ладно, попробую, - пояснил мне парень, как решился на курс народной терапии.
Обратился. Та ему говорит: завидует тебе кто-то сильно. Кто мне может завидовать, бабка, я гол, как сокол, последний огурец без соли доедаю. А та в ответ: тебе лучше знать. Значит, сам горишь от зависти. Порчу снимать с души не умею, не колдунья, а руку вылечу.
Помазала она ему руку глиной, перемешанной с дегтем и еще с чем-то. Пошептала над рукой.
- Можете мне не верить, но вот рука, видите, чистая. На третий день язвы закрылись, и кожа точно такой же стала, как на здоровой, - он руку свою к моему рулю протянул, чтобы я мог ее увидеть, не отвлекаясь взглядом от дороги.
Взяли его в бригаду, которая дома и бани под ключ строит, он за три года в "нормального человека" превратился: дом материнский отремонтировал, машину купил, переехать жить к морю собрался.
- У нас в отряде на зоне один деятель родом из Сочи был, мы с ним созванивались потом, он говорит: давай сюда к нам, здесь солнце деньги греет, - парень засмеялся, когда про солнце вспомнил.
- И что, поехали к нему в Сочи?
- Два года там грелся.
- В каком смысле?
- Дома строил. Деньги большие давали, но жара - страшная. Я на такой не смог. Последний, деревянный, на фундамент поставили, рядом еще один с верандой, и я - в кассу за билетами в Тюмень.
- С верандой? - спрашиваю парня.
- Какой верандой? - он уже забыл фразу, только что сказанную.
- Тот, что рядом с тем, что на фундамент поставили.
- Да, небольшая такая, как хозяин сказал, так и сделали.
- А ручей рядом был?
- Ручей мы плиточником облагородили.
- И пруд круглый, - произношу эти слова, а сам думаю: бывают же встречи случайные, которые невозможно объяснить случайностью каких-либо встреч.
Этот парень строил ту самую веранду.
Подъезжаем к Велижанам, я остановился, но не спешу проститься. Он тоже не спешит: вместе удивляемся. Расспрашивает про Андрея, как он, что он? Я сообщаю про Лондон, про кошку.
- А сюда зачем, бабку благодарить? - киваю в сторону деревни через дорогу на повороте трассы.
- К девушке. Этой весной познакомились на майских праздниках.
- К девушке и без денег? - ехидничаю я.
- Так получилось, начальник. Болела она всё лето, я ее на руках в больницу заносил. Всё, что было, врачам отдал. За лето ни одного заказа не брал - в палате у нее сидел. Сейчас ей лучше, она уже дома, в Велижанах живет, вот позвонила в семь утра, хочу, говорит тебя увидеть. Я оделся и бегом на трассу. Первой же машине махнул рукой, а в ней вы оказались. Как вас зовут?
- Виктор.
- А меня Роберт.
- Удачи, Роберт и здоровья твоей девушке!
- Спасибо, дядя Витя! Запишите мой телефон, обратно будете ехать, позвоните, выйду на дорогу, встречу.
- Не надо, Роберт. Если придется когда еще встретиться, мы сделаем это без предварительных звонков.
Вечером ехал обратно, возвращаясь из родных мест, смотрел на крыши домов в деревне Велижаны - где-то там, под одной из них выздоравливает девушка, которую любит Роберт. А потом глядел на крыши и дома в деревне Тюнево - в каком-то из них живет парень, что смог разрушить стену жизненных невзгод.
А может, рассказать об этой встрече? И брату, и товарищу, и тем, кто близок, и тем, кто вдалеке? Зачем мне навык и умение молчать?
Другим уже не станешь. И ничего не спрячешь за стеной.
Мы постоянно строим стены. От стрел и копий, от факелов горящих, от камней и ядер, от пуль и от снарядов. Но там, в душе, зачем нам стены? Они от наших глаз, что нас сжигают без дыма и огня. Что превращают в пепел не постройки наши, а нас самих и наши оправдания, что нам не повезло. Наш молчаливый взгляд страшнее огнемета. Вроде, всё в душе на месте, ничто не пошатнулось, и запах гари не доносит ветер, но сердце сжалось от тревоги - взгляд попал в цель, и цель поражена. Всё, что построил - рухнет, чем гордился - ляжет тяжким грузом, к чему стремился - потеряет смысл.
Когда в душе родится человек духовный с глубоким чувством сострадания и верой в спасительную силу небесной чистоты, падут все стены недоверия к себе и людям.
Не словом сказанным, а словом не произнесенным.
Его поймут и отворят ворота.
В любое время дня и ночи, и в будний день, и в день Воскресения.
Виктор Егоров.