Когда вы видите будду, вы забываете об уме.
Когда вы видите цветок лотоса, вы полностью забываете об уме.
Если вы не забудете об уме, ум смутит вас...
Он не позволит вам узнать великое изменение, грандиозное преображение, произошедшее в вашем сыне, друге или незнакомце. Вам нужно некое сострадательное отношение, вам необходимо открыть сердце, чтобы позволить преображенному человеку оставить в вас свой след.
Ваше понимание будет семенем преображения в вас. Тогда вы уже не можете оставаться в уме, и вы не можете довольствоваться грязным миром, и вы хотите стать еще одним лотосом. Вы услышали вызов, увидели реальность, поняв, что в вас есть лотос, но вы не осознали его, и он продолжает спать.
Все люди - будды. Просто они находятся в семени, они скрыты в грязи. Узнать лотос, значит, узнать свое будущее, свои возможности и величие.
Смертность и поле будды подобны воде и льду.
Смертные и бессмертные не очень отличаются друг от друга. Они различаются как вода и лед.
Смертность - это поражение тремя ядами. Поле будды - это очищение тремя средствами.
Бодхидхарма утверждает, что три яда - это жадность, гнев и заблуждение. С этими тремя ядами вы остаетесь смертными. Когда вы очищены от этих трех ядов, вы стали бессмертными. Вы достигли вечности. Теперь для вас нет смерти.
То, что вмерзает в лед зимой, превращается в воду летом.
Между водой, льдом и паром нет качественного различия. Различие заключается лишь в температуре. Каждый человек (самый скверный преступник, даже Адольф Гитлер) обладает потенциалом стать буддой. Какими бы бессознательными вы ни были, как бы крепко вы ни спали, вы все же можете пробудиться.
Пробуждение - это не качественное отличие. Отличие лишь в степени. Спящий человек менее пробужден, а пробужденный человек менее спящий. Запомните, что различие между людьми выражается только степенью, а такое различие невелико. Нужно чуть-чуть понимать, и тогда можно растворить это различие.
Избавьтесь от смертности, и поля будды больше не будет.
Здесь Бодхидхарма проявляет свою особенность. Он говорит: «Избавьтесь от смертности, и поля будды больше не будет». Только в глазах смертных будды кажутся такими высокими. Когда ваша смертность заканчивается, вы достигаете их поля будды. Основное качество осознанности в том, что поле будды уже есть у вас, просто вы не осознаете его.
Вы не можете осознавать осознанность.
Вы не можете сознавать сознание.
Вы не можете быть знающим, когда вы действительно знаете. Тогда вы едины со знанием. Поле будды раскрывается только для вас, потому что вы смертные, а Будда кажется таким далеким. Вы только в грязи, вы лишь семя, а лотос кажется таким далеким, совершенно другим. Вы не можете постичь связь между собой и лотосом. Но когда вы сами становитесь лотосом, все различие исчезает. И лотос не осознает свою красоту, не осознает свое благоухание. Просто такова его природа.
Никто, кроме Бодхидхармы, не мог сделать такие утверждения по той простой причине, что они очень странные, они кажутся нелогичными и иррациональными. Но существование нелогично. Оно иррационально. Если вы будете только думать в уме, это одно, а если вы станете переживать процесс преображения грязи в лотос, тогда вы без труда поймете Бодхидхарму. Вы обретете радость в его странных утверждениях.
Здесь он снова упоминает смертных. Это очень странное утверждение:
Смертные освобождают будд, а будды освобождают смертных.
Я понимаю, почему буддисты скрывают эти сутры на протяжении тысячи лет, потому что мысль о подобном очень смела. Но Бодхидхарма прав.
Каждый будда происходит от смертных. Причина его освобождения в том, что он понимает страх, страдание и постоянную бессмысленность жизни смертных. Если бы не было смертных, не было бы и будд.
Когда я окончил университет, моим родителям, естественно, не терпелось женить меня. Они боялись, что я и не помышляю о женитьбе, а отец знал, что, если я от чего-то наотрез откажусь, то уже ничего не попишешь. Поэтому он сказал друзьям:
- Выясните, что у него на уме, может ли он согласиться на брак. Только тогда я сам спрошу его. Как-то раз он сказал мне «нет», и уже ничего нельзя было исправить.
И его друзья начали расспрашивать меня. Один друг отца был лучшим врачом во всей округе. Он позвал меня на ужин и между делом спросил: