Теперь же он неохотно отвечает на вопросы, но уже не может остановиться. Мастеру необходимо огромное мужество, чтобы игнорировать вопросы своих учеников и просто заявить о том, что о высшем нельзя задавать вопросы. Бодхидхарма изо всех сил пытается удовлетворить учеников и китайцев мыслью о том, что просветленный человек знает обо всем.
Это не так. Чем более просветленными вы становитесь, тем меньше вы знаете. На высшем пике просветления вы просто знаете себя, и больше ничего. Но на этой вершине вы сами - это вся вселенная.
Я буду говорить вам, где Бодхидхарма все еще прав, ведь он знает, что истинно, но идет на компромиссы. Он не мятежник, а усмиритель. Он не хочет вымолвить ни слова, которое смутит в Китае только что обращенных буддистов. Было бы хорошо, если бы он остался в Индии, если бы он никогда не приезжал в Китай. Здесь он был бы самим собой, и ему не нужно было бы даже оглядываться на других людей. В тот миг, когда вы начинаете оглядываться на других людей, вы падаете с высоты.
В том, что касается меня, я полностью обращен к истине. Даже если я раздражаю весь мир, если докучаю ему, я не скажу ничего, что может утешить людей, я не скажу того, что противоречит моему опыту истины. Люди спрашивают меня: «Почему весь мир против вас?» Мир не против меня. Я против мира, потому что выбрал истину. И я буду говорить только то, что полностью соответствует моему опыту. Я не пущусь ни в какие компромиссы, несмотря ни на что.
Но Бодхидхарма пошел на компромиссы. Возможно, ему поклонялись люди, поскольку он утешал их, но в моих глазах он потерял свое величие, потерял красоту и интеллект. Он слишком сильно опустился, чтобы его понимали.
Ученик задает ему вопрос:
Во всех своих сутрах Будда говорит смертным, что они могут достичь просветления, если будут совершать такие похвальные дела, как строительство монастырей, возведение статуй, воскурение фимиама, разбрасывание цветов, зажигание вечных светильников, занятие практиками в течение всех шести периодов дня и ночи, хождение вокруг ступ (ступы - это могилы древних просветленных людей), соблюдение постов и поклонение.
На самом деле, всю эту сутру выдумали последователи буддистской школы Махаяны. Будда никогда не говорил ничего подобного, а если сказал, значит, ошибся. Должно быть, так считает Бодхидхарма, потому что, даже умирая, Будда сказал напоследок: «Не возводите мои статуи».
И вы уже слышали, как Бодхидхарма в начале сказал: «Будды не могут поклоняться буддам». Это не нужно, в действительности это унижает будд. В вас есть сознание такого же качества, просто вы не открыли его. Это сознание открыл другой человек, но все люди в совершенно равной степени обладают им.
Бодхидхарма упомянул имя Дипамкара. Это был древний будда, живший задолго до Гаутамы Будды, и во времена Дипамкары Гаутама Будда был обыкновенным человеком. Однажды он из любопытства пошел навестить Дипамкару. Такое имя ему дали потому, что его присутствие было настолько полным энергии, что люди, которые приходили к нему невинно, тотчас же получали что-то невидимое, словно из Дипамкары к ним устремлялось пламя, и сердце, дотоле совсем темное, начинало светиться. Поэтому его назвали Дипамкарой Буддой, то есть человеком, который одним своим присутствием зажигает светильники других людей.
В то время Гаутама Будда еще не был просветленным человеком, но он пришел к этому мастеру просто из любопытства, как маленький ребенок, понять, что происходит, почему к нему ходило так много людей. Его любопытство было невинным. Он пришел не для того, чтобы достичь знаний, просветления или еще чего-нибудь. В его поступке не было ни жадности, ни честолюбия. Его просто удивлял этот мастер. Он слышал о том, что к людям, которые ходили к Дипамкаре, что-то передавалось, когда они тихо сидели, и они возвращались домой совершенно другими людьми. Изменялись их поступки и все течение жизни. Теперь они любили и сострадали сильнее, и в них исчезали жадность, честолюбие и гнев. Они становились такими красивыми и благоухающими людьми, что Будда захотел посмотреть на этого человека. Он удивлял Гаутаму. Не делая ничего, Дипамкара делал многое.
Мастер никогда ничего не делает. Вся его работа заключается в том, чтобы как-то приблизить вас к себе так же плотно, как свечу, которая вспыхивает, когда ее приближают к другой горящей свече. Существует некая точка, в которой не горящая свеча примет огонь с фитиля горящей свечи. Горящая свеча ничего не потеряет, а не горящая свеча получит несметное сокровище. Она была мертвой, когда не горела, и в нее пришла жизнь, стоило появиться пламени. Теперь эта свеча может изгонять тьму так же, как это делало пламя первой свечи.