Я видел и таких людей, которые не использовали дощечки, а объяснялись жестами, а вам эти жесты непонятны. Их специально обученные ученики знали, что они имеют в виду, показывая кулак, что они имеют в виду, показывая пять пальцев или два пальца. Эти люди - не святые, а просто артисты. Их безмолвие - это полная ерунда. Но во имя религии постоянно увековечиваются разные глупости.
Как-то раз, когда я был в Бомбее, ко мне пришел человек. Это был широко известный святой. Он жил в Гималаях, и он приехал специально ко мне. Обычно я избегаю святых, мудрецов... я не нуждаюсь в этих болванах. Но когда мне сказали о том, что этот человек спустился с Гималаев нарочно для того, чтобы навестить меня, я заметил:
- Он принял на себя тяжкий труд. Не грех и мне чуть-чуть помучиться.
И я пригасил его. Он пришел вместе с учеником. Он хотел узнать о медитации.
- С завтрашнего утра я буду проводить занятия по медитации, - объявил я. - Они будут проходить в течение семи дней ежедневно. Приходите вовремя, потому что медитация - это то, что нужно переживать, а не объяснять. Медитируйте со мной семь дней с завтрашнего утра, с восьми часов. А потом, если у вас будут какие -то вопросы, я приму вас отдельно, и вы сможете обо всем меня спросить.
- Завтра мне будет неудобно прийти, - сказал святой.
- А что вас не устраивает? - спросил я. - Вы же приехали навестить меня.
- В отношении меня трудности нет, - ответил святой. - Проблема в моем ученике. Дело в том, что он уезжает на встречу с кем-то, с родственниками, которые живут неподалеку, в Кальяне.
- Ничего не понимаю, - признался я. - Пусть он едет хоть к черту, а вы приходите на медитацию.
- Вы действительно ничего не понимаете, - согласился святой. - Я же не могу касаться денег. Мой ученик хранит деньги, которые он платит за меня таксисту. Я всегда беру с собой этого ученика. Как же я завтра приеду к вам?
- Странно, - сказал я. - Деньги ваши, а хранит их ученик. Вы знамениты тем, что не касаетесь денег, а этот бедняга угодит в ад. Ведь он касается ваших денег! А они даже не принадлежат ему! Какую карму он зарабатывает? Плохо касаться своих денег, а касаться чужих денег еще хуже. Подумайте и об этом бедняге. Если это ваши деньги, то не важно, касаетесь вы их или нет. Вы же можете купить резиновые перчатки. Упростите все, чтобы вы могли касаться денег, и, вместе с тем, не касаться.
Но такое поведение никого не сделает святым. Если кто-то носит резиновые перчатки и берет с их помощью деньги, вы не назовете его святым. Этот человек был поистине хитрецом. Но если за вас грех совершает другой человек, это ничего особо не меняет.
Итак, есть люди, которые молчат, но внутри они кипят. Они хотят говорить, и они находят способы речи с помощью жестов, что довольно сложно, поскольку они начинают сильно зависеть, они почти становятся рабами тех, кто толкует их жесты. Этот человек может интерпретировать действия молчуна как угодно. Молчуны не могут даже помешать их толкованиям, они не могут даже сказать: «Ты не прав». Им приходится принимать толкование, каким бы оно ни было.
Один человек, Ади Ирани, почти всю жизнь был секретарем Мехера Бабы. Всякий раз, когда я приезжал в Ахмеднагар, Ади Ирани всегда приезжал проведать меня, если оказывался в городе. Он написал все книги Мехера Бабы, тот только делал знаки. Сначала он использовал дощечку, а потом выбросил ее, потому что люди стали критиковать его за дощечку. Они говорили, что так поступать глупо, поскольку это все то же печатание, только медленное, это телега в век ракет.
Поэтому Мехер Баба выбросил дощечку и научил Ади Ирани общаться с собой. Он делал жесты руками. Никто не знал, что он имел в виду. Тодько Ади Ирани знал об этом, и он написал книги.
- Ты уверен в том, что твои писания соответствуют тому, что он действительно хочет сказать? - спросил я Ади Ирани.
- Я не могу лгать, по крайней мере, вам, - ответил он. - Я не знаю. Я полагаю, что не ошибаюсь, потому что Мехер Баба никогда не возражал.
Это же просто смешно. Адн Ирани не знал, правильно ли он истолковывает Мехера Бабу или же просто выдумывает. Мехер Баба никогда не возражал - вот единственная причина того, почему Ади Ирани считал, что он прав в своих интерпретациях.