— Я же сказал, что тут поворот направо, — самодовольно улыбнулся парень.
Мы тут же направились туда. Тут все выглядело ещё более свежим. Даже не чувствовался запах тлена. Затхлость — да, но воздух всё равно был более… чистым. Не было этой мертвечины. Я даже с удовольствием набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнув. Не думал, что просто дышать может быть так приятно. Наверное… примерно так же себя чувствуют утопленники.
Когда мы прошли шагов пятьдесят, за нашей спиной вновь послышалось шипение. Я развернулся и чертыхнулся. Дверь закрывалась, а механизма так и не было видно. Магия! Магия, чтоб его! Она была тут заключена! А символ на обратной стороне до боли мне знакомый, причём в прямом смысле слова «до боли». Сама голова разболелась. Но… я начал активнее думать. Уже два знака, виденные мною, стали мне явными. Первый… означал «крепкий» или «невероятно прочный». А этот… этот… чтоб его… «управление» или… или что? Нет. Не управление, а «управляемый»! Вторая часть! А на том камне, значит, как раз «управление».
Понимание Языка Древних повысилось!
И тут же боль прошла, а я улыбнулся. Уже два знака мне известны. Осталось только понять, как именно они взаимодействуют со знаком накопления, да и вообще нужно увидеть этот знак накопления хоть раз… но это всё на потом. Это «понимание» сейчас довольно сильно надавило на меня, из-за чего даже пришлось применять самоисцеление.
— Ты чего завис? — уточнила Ника.
— Да так, — отмахнулся я. — Кое-что сейчас осознал, что в будущем нам однозначно поможет. Но пока идём дальше. С этой стороны тоже дверь открыть можно будет.
Спустя ещё пятьдесят шагов на нашем пути начали появляться светящиеся тускло камни. Выглядело невероятно на самом деле. И глаза не приходилось напрягать. Шёл… и видел всё. Чёрт его дери, как же это приятно! И всё же, как мало человеку надо для счастья. По лицу Палиаса можно было сказать то же самое.
— Так… скоро должна быть сокровищница… из неё можно забрать только один предмет… после чего её начнёт затапливать… — напрягал, судя по мышцам на лице, наш проводник память, припоминая все детали. — Хитрая ловушка для жадных кладоискателей или разорителей. Так что не ведитесь на золотые горы, которые там будут лежать. Умрём все.
Мы с Никой просто молча кивнули. А потом через сто пятьдесят шагов и один поворот мы увидели буквально золотое свечение. Выглядело загадочно, притягательно… даже хотелось ускориться, чтобы на всё это посмотреть… но нельзя. За нами истощенный высокородный. Будет не совсем почтительно по отношению к нему, если мы ускоримся и оставим его позади. Он нам помог найти это место, так что…
— Вау! — остановилась Ника в узком проходе, а из-за её спины было видно лишь часть картины того, что было впереди.
А было… много чего. И я тоже был удивлен. Буквально золотые горы, статуи всех богов, различное снаряжение, которое пестрело богатством. Тонны драгоценных камней, причём в прямом смысле слова тонны. И лишь один узкий проход между всеми этими богатствами.
— Осторожно! — шипел Палиас. — Даже ногами нельзя трогать ничего, вообще ничего не должно быть сдвинуто! Тут какой-то хитрый механизм, который следит за этим!
— Магия тут следит за этим, древняя и сложная, — спокойно проговорил я, когда всё же удалось пройти вперёд. — Вон, смотри, — кивком я указал на стену, — знаки. Я их не могу прочесть, но со стопроцентной уверенностью скажу, что это Древний Язык. Возможно, просто письмена, возможно, что они и ничего не значат… но среди сотен знаков могут быть и магические.
Иногда приходилось осторожно лавировать между постаментами, иногда осторожно протискиваться. Я даже разок случайно нагрудником сместил статуэтку… уже испугался, приготовился бежать назад… но ничего не произошло. Сместить — не забрать. Видимо, магия тут была умная.
— Повезло, — честно признался я. — Но иначе бы не пролез…
— Схуднуть бы тебе, дорогой, — похлопала меня по плечу жёнушка, после чего пошла дальше.
И так минут десять, пока мы не приблизились к красиво украшенным дверям. Морские пейзажи, ракушки, гневный бог, который взирал на свои богатства. Я невольно преклонил колено и склонил голову, прошептав слова благодарности. Ника повторила за мной, как потом и Палиас. И после этого, словно это был некий ритуал, огромные, массивные, толстые двери начали раскрываться, показывая единственный предмет, который там находился.
— Вот он! — с наслаждением, вожделением даже, проговорил Палиас. — Трезубец Посейдона.