Следить я за ними не стал, так, временами поглядывал чисто из интереса. Наши пропускали их чуть в глубину, чтобы никто ничего не понял, а уже там, вдали от глаз убегающих из лагеря, убивали врагов. Создавалась иллюзия, что там можно спастись… но нет. Коварная иллюзия. Жестокая и опасная.
— Странно, что они не стали разворачивать боевые порядки, — вновь мы встретились с Палом, он выходил из палатки, а я встретился в бою с теми, кто решил попытаться нас остановить.
— Организации нет, — хмыкнул самодовольно я. — Прошлый твой удар уничтожил очень многих командиров. А засадная тактика ценой целостности города отработала как надо. Предатели попали в настоящую мясорубку.
Пал кивнул, после чего мы одновременно повернули головы в сторону отряда «толстяков». Целых семь мутантов довольно быстро приближались к нам. Вот только они явно делались в спешке. То тут, то там проглядывались «худые» части тел. Где-то руки, где-то ноги. Поэтому мы и рванули спокойно вперёд, мысленно обменявшись целями.
Припав на колено, спасибо траве, что она тут проросла, я буквально крутанулся, рубанув ноги двум монстрам. Одному смог отрубить на уровне голени, второму сильно повредить колено. Оба рухнули, опасности больше не представляли. Палиас же вдарил по одному из гигантов сначала водяным копьём, опрокинув того волной, а потом врезался во второго, снова применив способность. И эффект от неё был занимательный. Монстра буквально распёрло изнутри от того количества воды, которое внутри него взорвалось. Многие органы — в кашу… «полученные травмы несовместимы с жизнью».
И так раз за разом. Где-то наши объединялись в более крупные группы, чтобы расправиться с отрядом противника. Где-то вырезали «патрули» я один, Наяда или Палиас. И так мы зачищали всё больше и больше палаток в лагере, уничтожали всё больше и больше предателей.
Но рано или поздно это должно было закончиться. Центр лагеря. Довольно большая площадь. Две с половиной сотни бойцов, видимо, кто остался и смог побороть страх, встречали нас с распростёртыми объятиями. И тут чувствовалось… что-то ужасное, противное, неприятное. Командир был здесь, он организовал этот последний оплот сопротивления.
— Сдавайтесь! — крикнул боец, но явно не старший, ибо я не чувствовал, что эта зловонная энергия исходит от него. — И обещаем, вам будет сохранена жизнь! Вы сможете стать частью великого…
— Великого чего⁈ — сделал я шаг вперёд, усмехнулся, посмотрел по сторонам, проведя кончиком своего оружия по разрушенным палаткам и трупам за спинами моего отряда. — Великого хаоса? Великого страха? Великого поражения? Вы — твари, которые предали своих потомков. Вы — твари, которые жили без чести и достоинства и такими же вернулись. Вы ненавидите себя. Вы ненавидите друг друга. Так что же вами движет? Желание отомстить? Вы — ничто! Тени себя самих, которые боятся своих великих потомков! И вас возглавляет тот, кто желает смерти не только всему человечеству, но и всему этому нашему прекрасному миру! Всем тем цветам, лугам, полям, лесам, живности, небу… всему, что нас окружает! И вы тоже этого хотите⁈ Если да, то выходите на бой! Мы вас всех уничтожим! ХОУ!
Тут же от меня во все стороны распространилась волна силы, и мы рванули вперёд. Моя речь была не только для того, чтобы принизить противника, но и для того, чтобы собрались все наши, чтобы я их смог подлечить. Но, увы, без потерь не обошлось. Нас осталось сорок три человека… и не совсем человека. То есть десять бойцов полегло за всё это время. По сути… поразительный результат.
Но даже так… мы не боялись их. Мы рвались вперёд. А вот противник нас опасался. У него вперёд вышли немногие лучники, всего три десятка. Сделали залп. Стрелы отлетели от незримых щитов. Сделали второй. Опять… но кого-то ранило, одного даже убило. Снова волна самоисцеления, а за ней волна клича. Продолжаем бег.
Лучники не успели отойти. Увлеклись, потеряли нить времени и реальности, если они её вообще находили. Они первыми пали от нашего оружия. Или это был такой злобный план? Пока мы потратили те секунды на уничтожение бойцов дальнего бой, пехота противника рывком сблизилась с нами, взяла в полукольцо, зажала…
— Не бояться! Боги помогают нам! — крикнул я, пронзив кому-то глаз своей глефой.
Клич приходилось повторять раз за разом. Но это не помогало. Три удара… слишком мало для того, чтобы защитить всех. Даже я пропускал иногда удары, так как их было слишком много. Нас становилось всё меньше и меньше… раненые оттягивались в центр, восстанавливались, но один за другим медленно, но верно с нашей стороны падали замертво бойцы.