— На мне таких меток нет.
— Скоро появятся.
— Предположения?
— Думаю, вырвавшийся на волю вирус, неконтролируемый нашими вирусологами, со временем преобразовался в человеке и приобрел способность погубить человека.
— Я тоже так думаю. А ваши вирусологи, ваши власти знают?
— Нет. А ваши?
— Нет.
— Значит, никто ничего не знает, Вайнер.
— Никто… Ничего… Мы одни…
Мы замолчали. Мои мысли носятся по кругу, словно я гоняю их на корде, как нервных коней. Я не могу… не могу мыслить.
— Шлегель, мы обязаны сообщить… на обе стороны.
— Тогда нам конец.
— Нам и так конец, Шлегель.
— Я предпочитаю такой конец — не такой, какой ждет тех, кто попадает к ним в руки — к нашим властям, к нашим военным вирусологам.
— Мы скрылись, скрыли следы, преследуя личные цели. Ты понимаешь, Шлегель? Не останется и следа. Нам и зачистка не понадобится — зараженные люди погибнут. И пусть они погибнут при неясных обстоятельствах и от неизвестной болезни — никто никакой четкой информации об инфекции не получит. Ты понимаешь? Зараженные люди попадут в обычные больницы, к обычным врачам, которые не распознают в болезни ваш вирус. Они не обнаружат ничего особенно подозрительного и при вскрытии. Они просто не будут искать, не будут проверять. Подумают, что это — туберкулез кожи и легких или его аналог. Они не обратятся к вирусологам, не сообщат военным.
— Я знаю, Вайнер.
— Здесь бессильны и люди наших спецслужб. Шлегель, никто не знает, что вирус изменился, — его захватнические проявления неизвестны ни нашим, ни вашим. Никто не станет искать признаки поражения, похожие на его захват, — никто не найдет никой связи с этим вирусом.
— Вайнер, я знаю! Но я не собираюсь жертвовать собой из-за этого.
— Шлегель, здесь наши жизни не имеют значения… имеют значение только часы.
— Не имеют. Оружие под этим кодом еще не запущено.
— Его готовятся запустить — только приказа ждут! А его нельзя запускать!
— Выбора не будет — вирус будет запущен… так или иначе. Его распространят, невзирая на последствия, и будут разрабатывать средства его контроля и ликвидации после заражения.
— Шлегель, это займет годы… Его нельзя…
— Оружие будет применено. Враг внедряется в систему с беспорядками, стараясь подчинить наши власти и обрести над нашей страной полный контроль. Он не оставит в покое и вас — и вы не позволите ему разрушить вашу подорванную державу. Вирус будет внедрен в ДНК человека в целях обороны и в ближайшее время на обширных территориях.
Я вскочил, чувствуя, что кровь отливает от лица.
— Шлегель, кто бы вирус ни внедрил, когда бы это ни произошло, я… После твоей смерти, я передам твой тканевый материал моему и твоему командованию… как и тканевый материал крысы.
— Верни нашим крысу. Наши вирусологи должны исследовать ее.
— Верну. Без условий верну. У меня нет выбора.
— Думал надавить на нас?
— Думал. Только больше этот вариант не годится. Я обязан передать начальству тканевый образец зараженного зверя. Его ДНК перестроен — вирус не причиняет ему вреда.
— Этот зверек — не просто его носитель, он — его источник… в нем создан этот вирус.
— Я знаю, Шлегель. Еще знаю, что эту крысу не заменят никакие копии.
— Копии созданы. Но этот зверь — первый.
— Первый, прошедший все проверки?
Шлегель кивнул. Мы оба обреченно замолчали. Рухнули не только все мои планы, но и все мои надежды, смененные одним только ужасом перед предстоящими нам испытаниями.
Глава 35
Притащил Шлегеля в подземное пристанище, где меня ждут мои товарищи… Войцех смотрит на меня в немом ожидании, но я… Отвожу в сторону девушку, затаскиваю ее в подворотню чуть поодаль… Агнешка… Целую ее руки, внимательно осматривая. Есть — метка на запястье. Ее кожа повреждена… Вашу ж…
— Агнешка, что это?
— Не знаю. Наверное, ожог или ссадина. Я так нервничала… Наверное, я не заметила, как…
Я скосил глаз, всматриваясь во мрак, и она осеклась, смотря на меня с тревогой. Трое преграждают путь с одной стороны подворотни, трое — с другой. Стрелять они, похоже, не намерены. Они пришли угрожать и грабить или брать и требовать ответов на вопросы. Черт…
— Агнешка, не кричи. Что бы ни было, — соблюдай тишину. Я троих с дороги уберу, других — задержу. Как только дорогу открою, — беги. Ясно?
— Они убьют тебя…
— Хотели бы убить — убили бы давно.
— Я не уйду… Они же… Они убьют тебя…