— Вы больны… Ну да, я вижу… Эти отметены на руках… Было дело и у меня так кожа слазила… Что за болезнь?..
— Не важно, что за болезнь, важно, что ее контролировать можно! Этот порошок, Крюгер, не только нас всех спасет, но и много других людей!
Часть VI
Обратно — в неизвестность
Глава 1
Я отогнал тяжелый сон и открыл глаза, улыбаясь утру. Окно занесено снегом и затянуто инеем. Но озаренные утренним сетом вершины скал вдали сияют так яростно, что ясно видны мне и за промерзшим стеклом. Ветер, воющий всю ночь, затих, и я стал слышать дыхание Агнешки. Каждый ее выдох греет мне грудь и каждый ее выдох кажется мне еще теплее в окружающем нас холоде. Красавица моя… Я стал смотреть, как она спит. Она, как это ясное утро, — такая же хрупкая, как этот снег, такая же сверкающая, как это солнце. Я не выдержал — высвободил руку из-под теплых одеял и тяжелых шкур и впутал в ее волосы, золотящиеся в свете восходящего солнца. Лучики ее ресниц дрогнули, она открыла светящиеся радостью глаза и рассмеялась.
— Вольф, ты снова мне волосы путаешь?! Давай я их отрежу и отдам тебе! Тогда ты меня будить перестанешь!
— У меня свои есть.
Агнешка осторожно расчесала рукой мои волосы и рассыпала светлые пряди по моим плечам.
— Они не твои, Вольф…
Я остановил ее руку, готовую сорвать их с моей головы.
— Не трогай, меня здесь привыкли в таком виде встречать.
Она не послушалась, и я отвернулся, стараясь скрыть от нее и солнечного света изувеченное лицо.
— Не прячь от меня шрамы, Вольф. Пусть ты и стараешься скрыть их, я помню о них постоянно.
Я повернулся к ней и всмотрелся в ее лицо. Ожидал снова приметить невольно промелькнувшее отвращение, а заметил в ее глазах одну лишь нежность. Нет в них прежнего страха и неприязни — одно лишь ласковое веселье. Похоже, она, и правда, привыкла и притерпелась ко мне.
— Вольф, я долго думала и… Я задавала себе вопросы и… Вольф, я спрашивала себя, кто мне ближе и дороже всех на свете? С кем я хочу быть всегда? С кем мне не страшно будет встретить смерть? И у меня всегда был ответ… только один ответ — с тобой, Вольф.
Я просиял, еще не понимая, но уже радуясь.
— Ты что, правда?
— Правда, Вольф. Я вот проснулась и поняла вдруг, что… Я тебя больше всех, больше всего люблю. А ты меня любишь?
— А ты что, не знаешь?
— Ты никогда не говорил мне, что любишь меня.
— Если бы я тебя не любил, — я бы не был изувечен и изуродован, а ты бы была мертва.
Агнешка резко вдохнула, закрыла глаза и упала мне на грудь, дрожа от страшных воспоминаний. Я обнял ее, и меня забил озноб зверской страсти. Я охватил ее всю — такую тонкую, такую хрупкую, нежную и чистую.
Глава 2
Солнце стоит высоко, а мы с Агнешкой так и валяемся в разворошенной постели среди разметанных одеял и шкур. Мы смеемся, и счастью моему нет предела. Она снова обвила мою шею гибкими руками, снова зашептала ласковые слова горящими губами и… я вдруг вспомнил, что уже день, а дом еще тих.
— Постой, Агнешка… Стой… Они что, спят еще?
— Кто?
— Все… Все спят… Не порядок.
— Пусть высыпаются. Главное, что они нас не трогают.
— Нет, не положено режим нарушать.
— Вольф, ты больше не можешь? Не можешь, — так и скажи.
Я с отчаяньем посмотрел на прекрасную девушку. Охватил ее тонкую талию нетвердой рукой и… сердце снова начало колотиться, прогоняя по венам крутой кипяток.
Глава 3
Я, тяжело дыша, рухнул на пол, на шкуры, и раскинул дрожащие от слабости руки. Агнешка склонилась надо мной, сверкая глазами, и осыпала меня золотыми волосами.
— Ты такой бледный, Вольф…
— Я всегда бледный.
— Я же вижу, что ты… Я за тебя беспокоюсь.
— Не надо.
— Ты только скажи мне… Обязательно скажи… Слышишь, Вольф?..
Я было открыл рот, но она поцеловала меня… жарко и радостно.
Глава 4
Готтен аймаль! Я сейчас сдохну! Сдохну от всего этого счастья! Я лежу на полу в изнеможении, а вокруг моей головы летает ее звонкий смех… а вдоль моего тела носятся солнечные зайчики от ее зеркальца.
— Ты устал, Вольф… Я же вижу, что устал.
— Я не устал… я умираю. Отпусти меня с миром, Агнешка.
— Нет, расскажи мне сказку…
— Я тебе вчера на ночь рассказал…
— Она снова была про ядерные ракеты…
— Я только такие сочиняю…
— Тогда расскажи мне про ракеты, но так, чтобы было и про любовь…