Я бросил консервные банки и побежал кустами за суровым полковником. Сейчас я ему покажу, как опасно такого диверсанта недооценивать и за дурака держать. Он отключил с пульта сигнализацию, проходя, и не заметил, как я прокрался за ним следом. Полковник допустил ошибку, обрекшую его на бессонницу, и не проверил угол, где я решил поджидать его громогласного сонного рева. Я притаился возле двери, припал спиной к стене и стал смотреть, как широко зевает и глубоко вздыхает полковник. Он что-то проворчал, покачал головой и завалился в разворошенную постель. А я остался стоять в темноте возле стены, стараясь не повиноваться зеркальному рефлексу и не зевать вслед за ним. Порадовался, что он захрапел и заревел, считай, сразу — а то и я засыпать стал, неуклонно сползая на пол по стенке. Я протер глаза и окинул привыкшем ко мраку взглядом комнату. Подошел к полковнику, посмотрел на него — во сне он вроде еще мрачнее стал. Надо же… Не видел никогда раньше никого, спящего с настолько напряженным и нахмуренным видом. А он точно спит? Точно. Не притворяется. О ровном дыхании, свойственном спящим, речи не идет, но рокочет он достаточно убедительно — на вдохе зверским рыком заходится, на выдохе — всхлипом. Жутковато — кажется, что еще чуть и задохнется.
Откупорил бутылку самогона, стоящую у него под рукой, — на вид чистый спирт. Понюхал, проверил. Вроде все в порядке — спирт этиловый, очищенный. Глотнул. Черт! Чуть глотку не сжег! Крепкая дрянь! Нет, вовсе не дрянь… Такой штукой точно не отравишься… А в голову как ударило с голодухи… Так сильно ударило, что сразу стало ясно, какое веселье над ним в отместку учинить! Будет знать, как меня недооценивать! Недооценил меня — недосмотрел за мной! А такие ошибки в нашем деле недопустимы! Я ему, как добрый друг, на его неосмотрительность глаза открою — покажу ему, что про врага всегда помнить надо, что на моем месте мог бы быть и враг… а главное, — что мог бы с ним из-за его неосмотрительности враг вытворить!
Вынул из-за голенища писчую ручку, выковырял стержень, достал из него головку, подставил палец к трубке с черным гелем с одной стороны и дунул в трубку с другой — гель потек на палец. Товарищ полковник и не заметит, как над двумя его закрытыми глазами откроется третий! Надо быть бдительнее! Будет у него во лбу звезда гореть на месте пулевого отверстия, оставленного предполагаемым опытным и метким стрелком! Мой урок он изучит утром — его будет ждать занятное отражение в зеркале!
Ха! Красота какая! Как настоящий, третий глаз получился! А главное, — такой же суровый и пристальный, как два других! Может, мне еще что полковнику на память нарисовать, Игорь Иванович, раз меня муза такая знатная посетила?! Искушает она меня — муза моя, искусница! Не устоять мне, вконец захмелевшему!
— Соколов!
Я сиганул под кровать при первых раскатах громового голоса. Полковник не заметил меня в темноте и, застегивая штаны, понесся в коридор, не отключая воющую сирену. Я выругался на Мурку и рванул через окно к моему окну, ломясь через колючие кусты. Вот ночь выдалась! Словно десять лет с плеч скинул и все звезды с погон!
Глава 6
Держусь твердо. Уверенно спускаюсь вниз, несмотря на то, что короб крайне тесен и руки постоянно путаются в проводах, в пучках кабелей. Выпрямляю одну ногу, другую — сгибаю в колене, упирая в стенку короба. Высвобождаю руку, включаю компьютер. Засвечиваю экран, задаю настройки. Включаю декодер. Частота сигнала связи сетевой техники определена. Подключаюсь с кода канала связи к центральной системе. Пошел поиск пароля. Взлом! Следующий пароль. Взлом! Последняя ступень защиты. Взлом! Эх, молодчина ты, Швед! Система открыта! Отключаю аппаратуру слежения. Передатчики на аккумуляторах — к черту! Проводные передатчики — к черту!
Защита — отключена! Замки — открыты! Прекращаю подачу электроэнергии. Центральная система на одном аккумуляторе. Объект обесточен. Нет, остался генератор. Надо отрубить генератор. Есть! Объект обесточен! Надо перекрыть виртуальные подходы к центральной системе. Есть! Никто и никак не закроет замки! Объект весь подо мной, все на нем подчинено мне!
Степан Петрович шипит что-то на ухо — поправляю наушник.
— Пошел, Соколов! Пошел!
Включаю плазменную горелку. Вышибаю вырезанную стенку короба, стенную панель. Выбираюсь в коридор, врываюсь в темноту.
Охранники посты не покинут и на меня не попрут — не получится у них, просто. Сообщат о проникновении на объект они быстро, только ждать спецназ будут достаточно долго. И правильно — не стоит им, подтравленным моими жесткими химикатами, на меня и на смерть нарываться. Я ведь отравил воздух скверными веществами — в низкой концентрации вредоносными, а в высокой — смертельными. Пока охранники меня не трогают, отрава не столь опасна, но стоит им встать у меня на пути или встрять в мои планы — станет смертельной. Проявят они настойчивость, попытаются меня остановить — мне придется потравить их химикатами, как крыс… или еще что похуже.