Мулен схватил капрала Гранкура и молча указал на входную дверь как раз в тот момент, когда оттуда в вестибюль выпрыгнули воинственные твари. На несколько секунд поднялась оглушительная стрельба - палили из оружия всех видов и калибров. Одного из "легионеров" почти перерезало тяжелыми пулями. Форма-носитель испустила дух, но контролирующий модуль выкарабкался наружу из поврежденного тела и вскочил на плечи другому "легионеру".
С лестницы спустилась "Тилли", поймав полицейских в ловушку перекрестного огня. Здание небоскреба было очищено от неприятеля в считанные секунды. По радио снова разнеслись жужжание, чириканье и пески.
Эта новость ускорила развитие событий внутри тюрьмы. На втором этаже три "легионера" без всякого предупреждения ворвались в камеру заключенных Линкея и Олофа. Твари недвусмысленно помахали пистолетами, служившими для них чем-то вроде любимой игрушки.
Олоф был буквально загипнотизирован зрелищем невиданных оранжевых цветов, росших из того места, где должны были находиться глаза. Олоф замешкался, в одна из тварей, прыжком подскочив к нему, сбила его с ног. Его вытащила из камеры за пятки. За ее дверями вторая тварь подхватила его под мышки и быстро поволокла на первый этаж, где запихнула в другую камеру. Там с Олофа и Линкея сорвали одежду, надели на руки наручники и повалили лицом вверх на пол. "Прамод" и "Тилли" вновь обрели друг друга.
"Тилли" примчалась к тюрьме на вездеходе, чтобы соединиться с Боевой Формой в священнодействии. Боевая Форма, ковылявшая на костыле, так как одна нога отказывалась сгибаться, лично вышла навстречу "Тилли" с известием, что та получает повышение до ранга Вторичной Формы с полагающимся ей по званию уровнем сознания.
Оба прародителя нового поколения расы направились в камеру, где их уже поджидали свежие формы-носители. Пришло время древней церемонии.
В соседней камере созревало тело Повелителя Прочих. Раса быстро выходила из небытия. Слава богов Аксона-Нейрона с каждым часом будет греметь все громче, пока не заполнит собой все межзвездное пространство! Империя возродится заново!
Тело "Прамода" передернулось и задрожало, как некое живое существо. Миллионы нервных окончаний были вырваны с корнем, главные нервные узлы один за одним вытянуты из ткани, круглые мышечные каналы сомкнулись, лишившись "начинки" из нейронов. Форма-носитель постепенно умирала.
Церемония "гхошта" прошла начальную стадию. Внезапно кожа "Прамода" вздыбилась рубцами и папулами, как будто изнутри рвались наружу мощные узловатые корни. Кожа напряглась, как поверхность воздушного шара, расширяясь и натягиваясь, пока наконец не взорвалась с оглушительным хлопком, будто наполненная жидкостью.
Боевая Форма покинула тело своего носителя точными, мастерскими движениями. Тело Прамода Бешвана съежилось и рухнуло на пол, образовав кучку мертвой плоти - кости, внутренности, кожа, пустая, расчлененная оболочка. И в довершение с глухим ударом поверх мертвой груди упала голова. Упала с безукоризненной точностью - "гхошт" прошел так, как предписывалось правилами, а это было добрым предзнаменованием.
Связанным на полу людям показалось, будто из спины существа внезапно выросло небольшое сосновое деревце с розовыми и белыми ветвями, сбросив с себя телесную оболочку, словно рубашку. Затем деревце начало медленно опадать, поникнув ветвями, пока наконец их взорам не предстал толстый блестящий червь ростом в четыре фута и толщиной в человеческую ногу.
Червь опустился на пол и, как улитка, заполз на тело Олофа. Тот закричал от омерзения - червь был тяжелым, теплым и скользким от слизи. Олоф вырывался, отчаянно извиваясь и брыкаясь, но червь намертво припал к нему и все усилия Олофа были напрасными. Совершенно отчаявшись, Олоф приподнял голову и обреченно стал наблюдать, как червяк заползает ему на живот, пока не растянулся по всему телу от подбородка до паха.
Из тела червя метнулись щупальца и опутали несчастную жертву, будто узловатые веревки. Испустив вопль отвращения, Олоф конвульсивно забился, пытаясь освободиться от пут. Но напрасно. Другие щупальца с силой проникли во все отверстия его тела, даже в глаза, через слезные канальцы, причиняя жертве нестерпимую боль. Но вместо крика из горла Олофа вырывалось теперь лишь короткое клокотание, так как его голосовые связки были блокированы нервами-агрессорами. Олоф ощущал, как щупальца проникают во все полости его тела, и на него холодной волной нахлынуло чувство опустошенности и безграничной тоски.
Боевая Форма уже прекрасно изучила человеческих носителей, поэтому была уверена, что процесс вселения в новое тело пройдет без излишней суеты и слепого поиска, как это имело место с Роджером Ксермином и Прамодом Бешваном! Оно покорит форму-носителя в одном прекрасном, необузданном, стремительном порыве! О, эти мгновения священного трепета!
Щупальца напряглись, нервные окончания заострились, жертва забилась в тисках. Боевая Форма вошла в нее точными, быстрыми движениями, погружаясь в плоть, как чугун тонет в вязкой грязи или вулканической лаве.
Олоф издал последний агонизирующий вопль, перешедший в короткие всхлипывания и стоны, и тело его перестало, принадлежать ему, а нервная система, подвергшись насилию, была уничтожена.
Затем задергалась кожа на "Тилли". Вскоре она взорвалась фонтаном крови и лоскутов плоти. Юная Вторичная Форма появилась на свет с некоторой патологией - голова носителя упала, но откатилась в сторону от груды мертвой плоти, нарушив гармонию "гхошта". Это было освобождение новичка, я для первого раза вполне приемлемое. Процесс прошел без серьезных осложнений, все нервные узлы были удалены без повреждений.
Вторичная Форма заползла на смуглое тело Линкея, и вскоре началось проникновение. И на этот раз ему не хватало совершенства, а до красоты было вообще далеко. Но для данных условий лучшего желать был трудно.
Боевая Форма завладела мыслительными центрами Олофа при помощи щупалец-контроллеров. Она приникла в его внутренности, изменив их сообразно собственным нуждам, и процессы метаболизма приобрели необходимую скорость. Из шеи выросла блестящая масса зеленых полипов.