Слуги ускорили процесс упаковки палатки, будто голубь был сигналам. Докьи подошёл, чтобы взять птицу в руки, позволив Богу-Королю распустить завязки на тонкой полоске бумаги. Заполучив её, Бог-Король запустил руку в карман, и вытащил набор сушёных ягод и семян. Докьи взял их, и покормил птицу, пока мальчик читал сообщение.
— Что там? — потребовала Эвви. Она не выдержала затянувшейся тишины.
Браяр ухватил её ухо своими большим и указательным пальцами, слегка закрутив этот её орган в качестве обещания того, что открутит ей ухо, если она не будет вести себя прилично.
— Разве мы с Розторн не устраивали тебе маленькую беседу насчёт «государственных дел», и о том, как ты суёшь свой шнобель куда не следует? — спросил он на имперском языке, которому он научил Эвви. — Нельзя просто брать и спрашивать королей об их посланиях! — Браяра бросало в дрожь от мысли о том, что Эвви будет так нагло себя вести с Герцогом Ведрисом, дома, в Эмелане. Ведрис по большей части был добрым малым, но когда задевали его достоинство, он мог отморозить человеку все волосы. А Эвви была гораздо более хрупкой, чем казалась.
— Похоже, что хотя Зелёный Перевал и не открыт, и мы не можем отправить вести в Иншию или получить вести оттуда, великий император Янджинга более чем способен посылать вестников через Перевал Ледяного Льва, — сказал Бог-Король. Выражение его лица было весьма странным: — Это так, несмотря на то, что, по заявлению моих погодных магов, Ледяной Лев не будет открыт ещё по крайней мере два месяца. Посыльный от императора ждёт в моём приёмном покое, с письмами для меня и для Розторн.
Имперский посыльный был лощёным и элегантным, одетым в три перекрывавших друг друга шёлковых одеяния, каждое — с густой вышивкой. У Браяра чесались руки взять восточную кисть для рисования чернилами и стопку листов бумаги, поскольку он знал, что его названные сёстры никогда его не простят, если он не сможет в точности описать имперские фасоны и украшения. Он гадал, одевавшиеся по-простому Докьи и Розторн воспринимали надетые на посыльного жёлтые, зелёные, и чёрные одежды, или его чёрную шёлковую шапку с крыльями, закреплёнными так, чтобы торчать в обе стороны от его головы. По их каменным лицам судить об этом было невозможно. Докьи носил простое коричневое облачение храма Земли, принятое здесь, на востоке, с чёрной каймой адепта, или мага. Браяр с облегчением увидел, что Розторн привела себя в порядок после утренней работы с растениями. Она носила чистое одеяние зелёного цвета Земли, принятое в западом храме Живого Круга, также с чёрной каймой адепта. Её короткие, тёмно-рыжие волосы всё ещё были влажными. Проведённые в закрытых помещениях месяцы не давали ей потерять предпочитаемый ею оттенок кожи цвета слоновой кости, а от летнего солнца и морщин она защищалась с помощью набора кремов собственного изготовления. Её большие карие глаза никогда и ничего не упускали. Именно поэтому Браяр сейчас держал Эвви полускрытой у себя за спиной. Ей следовало быть камнем подобно остальным людям в помещении, но вместо этого он ощущал, как она трясётся от беззвучных хихиканий. Если бы ему пришлось угадывать источник её веселья, то он поставил бы на шапку посыльного. Та действительно выглядела глупо, но Браяр держал себя в руках.
— Розторн наблюдает, — прошептал он уголком рта. — Ты хочешь ещё неделю самой стирать нашу одежду?
Это утихомирило Эвви. Розторн она уважала больше всех, даже больше её первого наставника и друга, Браяра.
Будто зная, что обсуждают именно её, Розторн сдвинулась с места, и встала рядом с ними. Докьи последовал за ней.
Гьонг-шийские стражники стояли по стойке смирно. Двое из них ударили в пару больших латунных гонгов, в то время как один из регулярно сменявшихся жрецов множества храмов Гьонг-ши воскликнул:
— Прибыл Бог-Король!
Вместе с некоторыми жителями Гьонг-ши, а также горсткой гостей, Розторн, Браяр, и Эвви низко поклонились. Мальчик-правитель не мешкая вошёл в помещение через боковой вход, и взобрался по ступеням на лишённую спинки горку подушек, служившую Богу-Королю троном. Там он и сел в позе лотоса, оперевшись локтем о колено, и посмотрел на группу янджингцев. Как только он устроился, его советники взбежали вверх по ступеням, встав по обе стороны от трона. Докьи остался вместе с Розторн и двумя молодыми людьми, Браяр был ему благодарен за этот жест.
Как только они заняли свои места, вперёд шагнул один из группы янджингцев, мужчина с бочкообразной грудью, одетый в чёрный шёлк с каймой из жёлтого атласа. Он начал говорить глубоким, раскатистым голосом, отдававшимся в огромной тронной зале. Но языка Браяр не узнал. Он бросил взгляд назад, на Эвви, но та выглядела такой же растерянной, каким ощущал себя он. Проверять лицо Розторн Браяр не стал. Он сомневался, что язык этот был ей знаком, потому что сам он вообще-то знал больше языков, чем она.