Из глубокой задумчивости меня вывело легкое похлопывание по плечу. Оглянулся — это дед Павел.
— Чего закручинился добрый молодец, запечалился?
— Да так… о своем, о женском… — не принял я, дедову игру, — а если серьезно, как тут не печалиться?
— Ну, веселого положим действительно мало, но и в гроб раньше времени нехер торопиться! Чо, дальше-то делать думаешь?
— Если по уму, то надо брать ноги в руки и галопом в Москву, а там уж, как карта ляжет.
— Верно говоришь, только до Москвы еще добраться надо, а в ней ещё до начальства достучатся, а сколько нам крови попортят допрежь и в прямом и в переносном смысле — при этом он остервенело махнул рукой, — скольких зубов не досчитаешься, документов нет — а без них кто мы такие непонятно, на неизвестной технике прем в тыл. А вдруг мы умыслили чего на САМОГО товарища Сталина! Тут надо сперва себя показать, чтобы сводочка, за сводочкой… что о нас, на самом, — он указал пальцем, на каком самом верху, — узнали, чтобы сотни людей могли подтвердить КАК и с КЕМ мы воевали! Понимаешь?
— Да я то понимаю! А ты? Ты понимаешь, что немцы, — он мотнул головой на танковый погост, — на этом не успокоятся? Если мы тут врастем в землю, то скорее всего тут и останемся?
— Трусишь?
— Только дурак не трусит в такой ситуации! По всем законам военной науки, максимум к вечеру тут будут основные силы немцев! В операции такого уровня, это ДИВИЗИЯ! ТАНКОВАЯ! Понимаешь? И это только один фланг! — Я встал, и показал рукой на юг. — А с той стороны еще одна дивизия!!!
— Успокойся и присядь. Я тебе кое-что расскажу. В сорок первом, войну я начинал ведь в этих местах, сейчас нет времени тебе всё рассказывать подробно, поэтому я очень кратко. После войны, имея доступ к военным архивам, я изучал документы. Многого конечно не было, но недостающие брал у коллег в ГДР, а то и вовсе в американском НАРА — была у меня такая возможность. — я внимательно слушал. — Запомни основное! Немцы, в том, нашем времени действительно захватили Смолевичи в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое июня силами седьмой танковой дивизии. И он, — дед Павел мотнул головой на место, где еще недавно сидел немчик, — это полностью подтвердил.
— А что я Вам говорил? Не меньше дивизии!!!
— Да погоди ты!!! Еще поскачи на одной ножке! Тут фокус в том, что эта дивизия, заняв эту станцию, села в глухую оборону, и просидела в ней вплоть до тридцатого, пока Гудериан не подошел! Понял?
— Да понял я, что у нас есть три-четыре дня на похулиганить! Только против танковой дивизии двумя танками и самоходкой да с почти пустым БК много не навоюешь!
— А вот тут, есть второй сУрпрЫз, — я поднял на него удивленные глаза, — Танковая дивизия у немцев не совсем танковая как у нас. В ней только один полк танковый, остальные — два пехотных, артиллерийский двухдивизионного состава, остальное насколько я помню как у нас после войны.
От этих его слов, у меня в голове защелкал невидимый калькулятор, который быстро считал роты в немецком танковом полку. Получается, что на этот момент мы сократили танковый полк больше чем на десять процентов! О чем и поделился с Нечаевым.
— Правильно! Если нам придумать, как выбить хотя бы батальон танков, то сто процентов, всю дивизию отведут в тыл на доукомплектование, а её смена займет один-два дня, если сильно повезет — три, смотришь, уже неделю выгадаем!
После этих его слов, я наверное понял его нахальный, но вполне осуществимый план. Если он удастся, то коридор из минского котла сможет дополнительно пропустить десятки тысяч людей, военных и гражданских. Тогда и все наши планы надо кроить исходя из этого!
— Пал Игоревич, — пожалуй, что впервые я назвал Нечаева по имени, отчеству, — как Вы считаете, что надо предпринять в первую очередь?
— Думаю, что по этой дороге они уже не попрут. Давай-ка оставим тут наблюдателей со связью, а вот в направлении Малого, Большого Залужья и Репище надо отправить сильную разведку, которая если что, сможет и бой дать, но без фанатизма. Как считаешь?
Перед их командиром стоит задача, которую он ОБЯЗАН выполнить — это однозначно! Значит будет продолжена разведка приблизительно такими же силами. Большими наврядли, хоть по носу он уже получил знатно, но с другой стороны ему необходимо иметь ударное ядро, которое готово вступить в бой на решающем направлении. Отсюда вывод, вот тут — мой палец стучит по карте, — надо ставить заслон, который должен занять оборону!
Эх!!! Была бы у меня сейчас «Тактика», набросал бы по всем канонам схему обороны. Тут были бы и реснички оборонительных позиций, и… Да много чего было бы! А по факту мы пока сами не знаем, какими силами можем выставить заслон. Поэтому надо возвращаться на станцию, пока немецкая авиация не подтянулась.