Все, что творилось над самим городом, теперь отступило на второй план.
Коля заметил, что теперь и радист все больше говорил о том, что нужно бы быть там, где весь отряд. Он попробовал было соединиться со штабом в это неурочное время. Но ему не ответили. Это был не его час. И Володя, кажется, даже обрадовался этому — стал поспешно прятать свою «шарманку» в яму под стенкой сарая.
Завалив свою драгоценность кучей старых листьев и щепок, Володя отряхнул руки и сказал:
— Теперь, я думаю, не будет греха и отдохнуть от нее, — он кивнул туда, где спрятал рацию. — Надо же и мне уничтожить еще хотя бы одного фашистского зверя!
— Поплывем? — обрадовался Коля.
— Рискнем, не дожидаясь посыльного. Нагрузим лодку патронами и двинемся навстречу. Чего же сидеть сложа руки.
Коле было ясно, что Володя всеми способами хочет оправдать нарушение приказа командира. В душе он боялся за старшего товарища и в то же время радовался, что наконец-то увидит настоящий бой.
Однако все их планы рухнули, когда о них узнала Вера. Она ни за что не соглашалась отпускать брата. Или вместе в любое пекло. Или вместе ждать. Хватит с нее! Надрожалась, когда полицай связал ее, а брата грозил повесить, если появится.
Пока они спорили, вся набережная превратилась в сплошную и конвульсивно подергивающуюся молнию. Глядя на нее, Володя сказал огорченно:
— Ничем мы там уже не поможем. Давайте разведем большой костер — маяк для тех, кто выйдет из боя раненым и захочет попасть к своим людям.
— А если фрицы начнут удирать и прорвутся в нашу сторону, а мы тут все приготовили? — заметил Коля.
— Ну так мы с тобой пойдем в секрет с автоматом, — ответил радист. — Засядем в кустах и будем ждать. Появится наша лодка — милости просим, а не наша — свинцом угостим.
Но в секрете не пришлось побыть. Только спустились к воде и затаились в лозняке, послышался плеск весел. А вскоре и лодка показалась. Опять четырехвесельная. Она направлялась прямо на костер.
Подпустив ее поближе, Володя взял автомат на изготовку и окликнул:
— Кто в лодке?
— Володя? — послышался в ответ голос Саши. — Командира десантников везу.
— Ранен? — в один голос воскликнули двое.
— Тяжело. Неси плащ-палатку, две палки. Носилки смастерим.
— Да мы и так унесем. Сейчас Вера придет.
— Без носилок тяжелораненых нельзя переносить. Да тут еще матрос из флотилии.
Саша и Володя стали вытаскивать на берег раненых, а Коля побежал к сараю. Вдвоем с Верой они из плащ-палатки смастерили подобие носилок и бегом спустились к берегу.
Командир, у которого снарядом была раздроблена нога, лежал без сознания. Еще на катере ему врач сделал все, что было можно. Теперь ему нужен только покой.
А матрос, раненный в голову, то и дело приподнимался, хватался руками за окровавленный бинт, пытаясь сорвать его. Около этого нужно было сидеть и все время придерживать руки.
Вера подбежала к метавшемуся матросу и вопросительно посмотрела на Сашу, словно спрашивала, что делать.
— Я хотел ему руки связать, чтоб сам себе не навредил, — сказал Саша, — да нечем было.
— Нельзя вязать! Нельзя! — так и взвилась Вера. Даже кулачками засучила.
Саша испуганно отступил от нее. Но понял, что она, видимо, теперь всю жизнь не сможет спокойно видеть связанного человека.
Вера, тихонько плача и вздрагивая, словно в ознобе, присела возле матроса и, положив руку ему на лоб, дала пить. Немного выпив, раненый спросил:
— Мама, ты? — И блаженно добавил: — Хорошо. Как хорошо! Ты нашла меня.
Он успокоился, притих.
Вера, не снимая руки с его лба, кивнула стоявшему между командиром и матросом Саше, одними губами спросила, что у него с правой рукой.
— Царапнуло, — отмахнулся Реутов.
Убедившись, что матрос успокоился, Вера встала, чтобы обмыть лицо командира. И вдруг, подбежав к Саше Реутову, ухватила его за руку:
— Так у вас кровь!
— Все еще сочится? — с деланным равнодушием заметил тот. — Царапнуло уже в пути. Перевязывать нечем было. Я ремнем затянул выше локтя. А она вот… не останавливается.
Он это говорил, словно оправдывался. А Вера уже развязала ремень и стала закатывать рукав.
— Как же вам не стыдно! Зачем же вы притворяетесь, что не больно? Тут глубокая рана, а не царапина!
— Завяжите поскорей! Мне некогда, — торопил Саша. — Там ждут патроны.
— Володя, товарищ радист! Вы слышали? Там ждут патроны, и этот храбрец с такой раной хочет гнать лодку! — жаловалась Вера.
— Я поплыву! — с готовностью заявил радист.