«Ух ты! — мысленно воскликнул Коля. — Радиостанция! Наверное, с Москвой говорят».
Ничего из того, что говорил радист, Коля не разобрал. Тот все больше цифрами сыпал. Зато Коля твердо убедился, что попал в настоящий партизанский отряд. И вдвойне стало радостно, что именно он поведет этот отряд по одному ему известной болотной тропе, да еще ночью!
В начале войны несколько боевых бронекатеров Пинской речной флотилии были затоплены, а экипаж ушел в лес, к партизанам. Но основная часть военных судов спустилась по Припяти на Днепр, где участвовала в кровавых схватках с фашистами. Некоторые из этих судов тоже были затоплены в плавнях, а другие были захвачены оккупантами.
После освобождения Киева советскими войсками Днепровский военный флот снова начал оживать. И вот теперь пинские партизаны получили приказ из главного штаба о совместных боевых действиях с войсками Днепровской флотилии. По этому приказу партизаны должны были составить карту береговой обороны Пинска и помочь советским судам беспрепятственно подойти к городу в нужный момент.
Партизаны понимали, что под нужным моментом подразумевается тот день и час, когда сухопутные советские войска ударят по столице болотного края, а флот должен будет поддержать их с Припяти, омывающей южную, самую укрепленную часть города.
Пока что немцы беспрепятственно хозяйничали на Припяти чуть не до самого Днепра. Партизаны, занятые в основном подрывом железных дорог, почти не обращали внимания на то, что делалось на реках. Теперь надо было положить конец вольготности оккупантов не только на суше, но и на водах Полесья.
Обсудив приказ, партизаны решили оседлать Припять ниже Пинска и не пускать немцев к Днепру. Для выполнения этой задачи был создан специальный боевой отряд партизан. Почти все они были из Пинской флотилии, а трое с затопленного бронекатера «Варяг». И потому этот крепко спаянный отряд так и назвали «Варяг».
Несмотря на предельную усталость, партизаны вскоре после ужина отправились в путь.
Ночь была безлунная, а звезды плохо освещали лесистое болото, и партизаны шли, по сути, вслепую, удивляясь тому, как уверенно вел их юный проводник. Сперва пробирались по ольшанику, разводя густые ветви и радуясь тому, что под ногами почти сухая, хотя и зыбкая почва. Но вот ольшаник неожиданно кончился, и отряд, словно перед озером, очутился перед полем, покрытым густым туманом.
— Это что ж такое? — спросил Моряк, остановившийся рядом с Колей. — Болото?
— Дрыгун, — ответил Коля и пояснил: — Трясовина. Когда-то было озеро. А потом заросло.
— Ну и что же мы, как Христос, пойдем по этому дрыгуну? — пробуя ногой трясину и тут же отступая, спросил Моряк.
— Праворуч есть кладка. Аж на ту сторону, — ответил Коля и спросил, не хотят ли партизаны отдохнуть.
— Если сам не устал, то давай веди, — сказал командир просительно. — Веди, дружище, если можешь.
— Мне что, я могу, я без поклажи, — и он легкой походкой направился вдоль трясины. — Тут чуть-чуть пройдем, и будет кладка. А вы пока запасайтесь палками, чтобы опираться. А у кого большая тяжесть — пулемет чи там шарманка, то лучше вырезать две палки. Хорошо бы делать из березы и с рогатульками на тонком конце.
— Сказал, когда вышли совсем из леса, и не только березы, а ольхи путной нету, — проворчал кто-то недовольно.
— Так вот же скоро тут березнячок будет и ельник, — успокоил Коля. — Из чего б те кладки проложили, ежели не было бы поблизости елок.
И вскоре на самом деле подошли к густому лесочку.
— Саша, ну-ка сруби всем по палке, по две, — распорядился Моряк, отправляя в лес Сашу Реутова.
— Моя позавчерашняя тут еще стоит, — кивнул Коля в темноту и, сделав несколько шагов по болоту, выдрал кривую, суковатую палку.
Когда все вооружились палками, Коля предупредил:
— А как оступится кто и провалится, то задний — сразу ему свою палку под руку. И ничего, так можно долго держаться. Только задним потом придется вернуться обратно и принести две жерди, чтоб того, кто провалился, вытащить и снова поставить на кладку.
— Н-да! Перспективна! — нарочито весело заметил командир. — Однако это лучше, чем было вчера…
Сам проводник пошел по кладкам быстро и почти не опираясь палкой. Он лишь изредка ею помахивал. Первым за ним направился Моряк. Но, пройдя по первой жерди и убедившись, что она качается, как утлая лодчонка на воде, он вернулся и послал вперед партизана с «шарманкой».