Возможно священнику и удалось бы одержать победу, если бы он не вытянул руку при упоминании о своем сыне Фредерике. Он хотел сделать жест, напоминавший о том, что Фредерик, пятью годами младше Старбака, родился с искривленной рукой, но этот жест лишь высвободил знамя, спрятанное под левой подмышкой священника. Флаг упал на пол, где выбился из-под перевязывающей его потертой бечевки. Старбак, обрадовавшись, что ему не придется смотреть в глаза отцу, взглянул на знамя.
Он увидел шелк и богатую отделку по краям, но когда он поднял глаза на отца, все воспоминания о Марте и Фредерике исчезли. Он опять посмотрел на знамя.
Траслоу тоже заметил богатую ткань.
- Это боевое знамя, преподобный? - спросил он.
Преподобный Старбак наклонился, чтобы поднять флаг, но резкое движение лишь окончательно порвало остатки бечевки, так что знамя развернулось под лучами вечернего солнца.
- Не ваше дело, - дерзко ответил Траслоу священник.
- Да это наше знамя, черт его дери! - воскликнул Траслоу.
- Тряпки дьявола! - прорычал в ответ священник, сворачивая знамя. Он бросил трость, чтобы облегчить себе работу.
- Я заберу флаг, мистер, - мрачно сказал Траслоу, подступив с протянутой рукой.
- Если вам нужно это знамя, - ответил преподобный Старбак, - то придется сбить меня с ног!
- Да мне плевать, - ответил Траслоу и потянулся к флагу. Священник пнул его, но Элиял Старбак был не ровня Томасу Траслоу. Солдат лишь раз, но сильно, ударил священника по руке и забрал знамя из неожиданно обмякших рук.
- Ты позволишь избивать своего отца? - повернулся священник к Старбаку.
Но момент, когда Старбака отделяла от примирения лишь дрожь нахлынувших на него воспоминаний, прошел. Он зажег новую спичку и бросил ее на вырванную из гроссбуха бумаги.
- Ты сказал, что больше мне не отец, - жестоко произнес он, оторвав еще больше листов и набросав их на крохотный огонек. Он разжег пламя порохом из разорванного револьверного патрона, и небольшое пламя свирепо заплясало. Его отец схватил трость и попытался смахнуть горевшую бумагу со стола, но на сей раз у него на пути встал Старбак. На мгновение эти двое стояли друг перед другом, а потом со двора донесся крик.
- Джонни! - это был сержант Декер.
Траслоу побежал к двери.
- Янки, - подтвердил он.
Старбак присоединился к Траслоу на веранде. В четверти мили к востоку стояла оборванная группа людей, наблюдая за домом. На них была синяя форма, часть была верхом, часть пешими. Вид у них был, решил Старбак, как у прошедшего сквозь сущий ад кавалерийского отряда. У одного из всадников были светлые волосы и короткая квадратная бородка.
- Это Адам? - спросил он Траслоу.
- Полагаю, что да.
Обернувшись, Старбак увидел, что его отец гасит остатки пламени.
- Траслоу, - сказал он, - спали дотла этот чертов дом, пока пойду и передам янки, чтобы убирались из Виргинии. И да, я прихвачу знамя.
В углу комнаты стояло древко с похожим на пику наконечником. Старбак взял его, сорвал наконечник и раздвоенный кавалерийский флюгер-флажок и насадил знамя на древко. Не обращая внимания на гнев отца, он прыгнул во двор и приказал привести его лошадь.
Держа в руке знамя, он поскакал на восток.
Адам выехал навстречу, и два былых друга встретились посреди луга у фермы. Адам с сожалением посмотрел на знамя.
- Так значит, ты вернул его назад.
- Где другое знамя?
- У меня.
- Раньше мы всем друг с другом делились, - заметил Старбак.
Адам улыбнулся в ответ.
- Как ты, Нат?
- Пока живой, - сказал Старбак.
- Я тоже, - ответил Адам. Он выглядел усталым и печальным, как человек, чьи надежды потерпели крушение. Он указал на оборванную группу всадников за спиной. - Мы попали в засаду в лесу. Выжили немногие.
- Прекрасно, - Старбак обернулся, увидев дымок, потянувшийся из окна дома. - Я знаю, это не твоя ошибка, Адам, но некоторым из нас не понравилось, как живьем сжигают женщин. Так что мы решили устроить подобную же штуку с домом Гэллоуэя.
Адам уныло кивнул, словно его совсем не заботило уничтожение усадьбы.
- Майор мертв, - произнес он.
Старбак поморщился, потому что, похоже, больше не было нужды сжигать дом.
- А тот ублюдок, что убил женщин? Блайз?
- Господь его знает, - ответил Адам. - Билли Блайз исчез. Он всегда умел растворяться, когда надвигаются проблемы, - Адам оперся на седельную луку, вглядевшись в сторону фермы Гэллоуэя, из полудюжины окон которой повалило еще больше дыма. - Не могу представить, что Дятел разрешил тебе так поступить, - заявил он с очевидным отвращением к разрушению.