Она достала из ящика его деревянный портсигар. Вместе с портсигаром выпал перстень и покатился по полу.
— Ах, это ведь тот, помнишь, Владимир?.. Оригинальный, — улыбнулась она, поднимая перстень. — Мне было бы очень жаль, если бы ты потерял его. Он мне нравился.
— Я помню, — ответил он, беря от нее папиросу.
Он закурил не затягиваясь и, пустив клубок дыма, продолжал:
— С детства я полюбил Россию. Когда я уходил от тебя, мне казалось, что я иду защищать Россию, но очень скоро я увидел, что все эти Мамонтовы, Шкуро, Деникины и их свора топчут то, что мне было дорого, что было для меня священным. Вместо убеждения — террор, подавление личности, зоологическая ненависть к простому рядовому люду. Я отшатнулся от них. Я много думал, Вера, и понял, что тот, кто действительно по-настоящему любит Россию, должен быть по другую сторону фронта.
Может быть я понял это очень поздно. Но все-таки я это понял сам. И я ушел от них не как одиночка-переметчик, а с оружием в руках, как воин. Об этом скажут казаки, которых я привел к красным. И если мне доверят оружие… если мне доверят, я обращу его против врагов народа, против твоих врагов, Вера, против моих врагов.
IV
В начале рейда генерал Мамонтов уклонялся от встречи с Буденным, предвидя неизбежное поражение. Но, объединившись, корпуса Мамонтова и Шкуро представляли уже значительную силу и превосходили корпус Буденного как конницей, так и техникой.
Конный корпус Буденного получил боевое задание парализовать дальнейшее продвижение врага и стремительным натиском разбить скопление белых.
Укрепившись в Воронеже, Мамонтов и Шкуро стали тщательно готовиться к встрече с корпусом Буденного, надеясь окружить его и уничтожить.
Буденный знал, что расположенный на возвышенности город взять трудно и что, прежде чем подойти к нему, необходимо перейти два водных рубежа — реки Воронеж и Усмань. Переправы через реку Воронеж севернее и южнее города занимали пехотные заставы белых. По линиям железной дороги Воронеж — Графская и Отрожка — Лиски курсировали пять бронепоездов.
Для успешного удара по врагу нужна была полная согласованность действий всех вооруженных сил, находящихся в районе боевых операций. Семен Михайлович потребовал от начдивов при появлении противника действовать самостоятельно, сообразуясь с обстановкой.
Шестнадцатого октября, находясь в пятнадцати километрах от Воронежа, Семен Михайлович Буденный приказал:
«Противник после боя 14—16 октября отошел по линии Чертовицкое — Боровое — Усмань-Собакино и ведет разведку, пытаясь выяснить расположение Конного корпуса.
Части 8-й армии к вечеру 15 октября должны выйти на линию Коломенское — поселок Новоклинский — станция Давыдовка — станция Крушенниково — устье реки Икорец.
12-я стрелковая дивизия, оставляя армейский резерв 8-й армии, перешла выселки Хреновские.
Действующую в районе города Усмань железнодорожную бригаду для успешного выполнения общей задачи — разбить противника — подчиняю впредь до распоряжения себе.
Конному корпусу в составе 4 и 6 к. д., конной 8-й армии и железнодорожной бригаде при бронелетучках ставлю задачу: упорно обороняясь на линии Излегоща — Рамонь — станция Тресвятская — Рыкань, вести активную разведку, выясняя группировку сил противника и имея ближайшей целью нанесение решительного, удара противнику и занятие города Воронежа.
Глубокая осень. Дуют холодные ветры. Низко стелются тяжелые тучи. Туманно. Похоже, тлеет, дымится земля, но не может вспыхнуть — моросит неутомимо дождь. Пасмурные короткие дни быстро сменяются длинными темными ночами.
Не зная местонахождения конницы Буденного, корпус генерала Шкуро усиленно вел разведку на восток и юг.
Семнадцатого — восемнадцатого октября на всем фронте Конного корпуса Буденного происходил бой передовых разведывательных частей обеих сторон. В то же время штаб корпуса и штаб 4-й кавалерийской дивизии включился в телеграфный провод белых и установил связь со штабом корпуса Шкуро и частями, расположенными в Сомове.
Белым был передан ложный приказ Буденного о наступлении на станцию Лиски. На самом же деле удар намечался по Воронежу с северо-востока. Эта военная хитрость ввела Шкуро в заблуждение и дезориентировала белое командование. Большинство бронепоездов было ими переброшено на линию Отрожка — Лиски, а корпус Мамонтова с опозданием подошел к полю боя под Воронежем.
Командуя эскадроном, Паршин должен был обеспечить переправу через реку Усмань и произвести разведку в направлении Усмань-Собакино — станция Масловка — Рогачевка.