Его стрелы убили одного за другим трех желтых демонов. Этого хватило, чтобы отпугнуть остальных и установить временное затишье – пока уцелевшие пожирали трупы на краю рва.
Релкин и Бакди наблюдали за этим мрачными глазами.
– Интересно, увижу ли я когда-нибудь снова родной Фьют? – сказал Бакди.
– Ты лучше не интересуйся. Плохо думать о таких вещах. Живи мгновением.
Бакди поджал губы:
– Думаю, аргонатские мальчики мудры, да? Лучше не думать об этом. В любом случае, я пошел сюда добровольно, так что нечего жаловаться, да?
Верио Бакди был медленным и смешно интонирован, но все же понятен.
– Лучше не жаловаться.
– Это хорошо. Я делатель ковров. Я закончил хороший ковер, о, но он был моим лучшим! Так что я подумал: пора отдохнуть от ковров. Пошел в экспедицию.
– Тебе захотелось острых ощущений?
– О да, – вздохнул он. – Ощущений. Глупый Бакди.
Жуткий рык раздался из ближайших зарослей. Появились длинноногие шагальщики. Они спустились в ров. Свейн вскинул арбалет, и его стрела скользнула по плечу одного из чудовищ. Релкин, в свою очередь, выстрелил шагальщику в шею, но стрела рикошетом ушла во тьму. Длинная и более тяжелая стрела, выпущенная из лука Бакди, глубоко вошла в бок чудовища, идущего первым.
Зверь дико закричал от боли и попытался перепрыгнуть частокол, но не сумел и напоролся на кол. Он закричал еще страшнее и забился.
Его приятели тут же набросились на неудачника и стали рвать на части.
Релкин и Свейн опустили арбалеты.
– Нечего тратить стрелы, – сказал Релкин.
– Правильно.
– Мы можем оставить их, пока они едят друг друга, – сказал Бакди.
– Хотелось бы, чтобы они друг друга переели. Сколько может быть этих тварей в округе?
Ни Релкин, ни Бакди не знали ответа. Они могли только следить за неясно темнеющей полосой леса и ждать. Зеленые шагальщики с хрустом пожирали своего бывшего товарища всего в нескольких футах ниже того места, где стояли часовые.
Вахта наконец кончилась. Релкин забрался в свою палатку и проверил состояние дракона. Баз все еще спал, но температура начала спадать. Шишки на лопатках уже не обжигали ладонь драконира. Релкин приподнял огромное драконье веко. При свете лампы трудно было уверенно определить, но похоже, глазное яблоко теряло желтизну и лихорадочный блеск. Он пощупал пульс – сильный и ровный, впрочем, сердце у Базила и во время болезни работало вполне нормально. Огромное тело перестало дрожать, прекратились и периодические слабые судороги. Дыхание было ритмичным и свободным, огромные легкие вздымали ребра, а потом опускали их на выдохе.
Возможно ли? Мог ли дракон пойти на поправку? Релкин улегся в постель и стал молиться старым богам, а заодно и Великой Матери, о выздоровлении своего дракона. Молодой драконир никогда особо не углублялся в изучение молитв, поэтому он пробормотал все, что вспомнил, а потом своими словами воззвал ко всем известным ему богам, прося о помощи. И еще некоторое время размышлял, стоит ли молиться Синни. Он был не вполне уверен, действительно ли Синни являются настоящими богами. Во всяком случае, после разговора с Великой Ведьмой Рибелой он в этом сильно засомневался.
Потом мальчик заснул. Почти мгновенно. Ему снился белокаменный город Марнери, такой, как будто он глядел на берег с корабля. Белые стены, казалось, плыли в темных водах Длинного Залива. Потом он оказался посреди восторженной толпы. Сам Релкин и его товарищи, похоже, двигались парадным маршем к Крепостному холму, по сторонам бежали радостно кричащие люди. Мальчик видел Лагдален, марширующую с группой старших колдуний, все облачены в невзрачные серые одежды их ордена.
Внезапно страшный крик ворвался Релкину в уши. Он понял, что кто-то грубо трясет его за плечи.
Он проснулся. Рев. Ужасное ржание лошадей.
Смертельно напуганный – это было видно по глазам – человек, разбудивший Релкина, прокричал что-то невнятное и выбежал из палатки. Релкин собрался с мыслями и встал на ноги. Руки нащупали рукоятку меча, затем копье и щит.
Маленькое четвероногое существо чуть не сбило мальчишку с ног. Это был Полосатик. Слоник в ужасе затрубил и спрятался за огромным телом Базила. Релкин откинул полог.
В загоне для скота отчаянно ржали лошади, и оттуда же доносился отвратительный крик рептилий.
Он вышел из палатки, все еще отуманенный сном, и оказался в аду.