Потом все драконы разом налегли на рычаг.
Утес зашатался и наклонился. И тут узкий конец рычага отломился. Драконы с громкими проклятиями попадали в пыльный пепел. Потом они встали на ноги, подобрали то, что осталось от плоского обломка, и снова установили. Честно говоря, рычаг стал даже лучше, потеряв пару лишних зубцов – теперь он был покрепче.
Снова драконы навалились на камень, и утес зашатался. Они давили и давили на рычаг каждой унцией своих громадных тел, и медленно утес стал поддаваться. Дюйм за дюймом он сползал с основания, пыль и мелкие камешки полетели в разные стороны. И вот наконец громкий треск оповестил всех об успехе, с вершины утеса сорвалась каменная глыба, а затем рухнуло и все остальное. Огромные куски скалы покатились по склону, подскочили в воздух и опустились на замок, сровняв его с землей. Туча дыма поднялась из развалин.
Люди, порабощенные чародеем, закричали от радости. Они были свободны. Среди тех, кто кинулся к драконам и драконопасам и в изнеможении опустился на землю у ног спасителей, оказалось несколько уцелевших кунфшонцев.
– Спасены! Мы спасены, приятели-моряки…
Еще одно здание с каменным грохотом обрушилось во дворе замка. Дым сгустился. И вслед за этим в небо взвилась вдруг летучая рукх-мышь, вылетевшая из устоявшей башенки рядом с зияющей пастью ворот. На спине рукх-мыши виднелась сгорбленная фигурка. Крылатое чудовище издало последний крик, полный горечи и ненависти, и умчалось на север.
Уилиджер очнулся на берегу, когда отряд дожидался переправы на корабли. Альсебра несла командира на плечах. Внезапное верещание из-за спины встревожило дракониху, она разжала руки, и командир эскадрона с глухим стуком плюхнулся на землю.
Уилиджер помнил только начало боя – приближение металлического чудовища, – остальное было для него полнейшей неизвестностью.
– Что случилось?
Джак рассказал ему, как развивались события:
– Вас стукнули хвостом, сэр, и вы были в беспамятстве до сих пор. Мы беспокоились за вас.
Уилиджер был унижен. Он упустил славу. Попасть под удар хвоста – самое последнее дело для драконопаса. Уилиджер уже знал это, он и драконьего столбняка избегать научился. Битва прошла без него, и чародея эти мальчишки уничтожили самостоятельно.
В груди Уилиджера поднялось отчаяние, смешанное с холодной ненавистью к собственным драконопасам.
збавившись от хватки чародея, корабли устремились к тропикам, погоняемые северными ветрами. Затем, однако, они снова замедлили ход, достигнув штилевых широт. Прошли недели.
Тропические воды, над которыми поднимался пар, тянулись на многие мили вокруг. Паруса беспомощно повисли на мачтах. Жара опустилась на суда, словно живое существо, давя под собой все. Драконы помрачнели, питьевая вода протухла, и отчаяние снова поселилось в сердцах.
На поверхности ровного зеленого моря курился теплый туман. Корабли флота, словно призраки, проступали из марева. В такой влажности люди покрывались потом, даже когда не шевелились, а воду приходилось строго нормировать. Уже несколько недель с неба не падало ни капли дождя, и рассчитывать можно было только на старые запасы, но от длительного хранения в бочках вода испортилась и зацвела.
Жара повергла Уилиджера в такое уныние, что ему пришлось лечь в лазарет для прохождения интенсивного курса лечения депрессии.
Это как нельзя больше радовало драконопасов Стодевятого. После своего не слишком удачного дебюта в сцене боя на острове Чародея Уилиджер стал невыносим, он превратил жизнь подчиненных в ад. Проверки следовали одна за другой, за малейшую провинность назначались бесконечные часы нарядов вне очереди.
Впрочем, Уилиджер был только одним из зол. Флот уже несколько недель находился в штилевой полосе, в невыносимой жаре и сырости, легкие дуновения ветерка мало меняли ситуацию, почти не наполняя паруса. Иногда корабли не двигались по несколько дней, пока вонь от испражнений тысяч людей не вынуждала капитана спускать шлюпки, и гребцы оттаскивали судно на чистую воду.
Драконы были раздражены, и работать с ними было трудно. Некоторые еще не залечили раны после сражения с катафрактом, и им приходилось менять повязки через каждые три-четыре часа, заново дезинфицируя раны. Драконы принимали процедуры с большим неудовольствием и руганью. Но драконопасы слишком хорошо понимали, что сейчас не время ссориться, что нельзя обижаться на вивернов и давать волю эмоциям можно только в разговорах друг с другом.