Базил рванулся с испуганным вскриком и тяжело упал. Кто-то возбужденно закричал, и, повернув голову, дракон увидел с дюжину или больше туземцев в белых туниках, собравшихся вокруг. Несколько человек принялись обматывать пленника новыми сетями, остальные держали в руках дубинки и веревки.
Глаза Базила налились кровью. Он полностью потерял над собой контроль. Не исключено, что пульджи еще и подстегивало его.
С ужасающим ревом гигант поднялся из болота. Люди хором закричали, но не выпустили веревок. Дракон разорвал сеть в клочья. Веревки лопнули, когда он дернул своей огромной ногой, и люди, все еще цеплявшиеся за пленника, посыпались в грязь. Базил схватился за длинную палку, которой пытались его оглушить. Когда те двое, что держали ее в руках, потянули жердь к себе, он просто зашвырнул их на дерево.
Несколько дураков прыгнули ему на спину и стали бить дубинами по голове. Он обернулся, оторвал людишек от своей шеи и побросал в самую середину болота.
Затем перехватил жердь словно дубину и начал колотить все подряд – деревья, людей, камни и маленькую пастушью хижину, которая немедленно развалилась от такого обращения.
Оставшиеся люди бросились наутек, преследуемые разъяренным виверном, машущим дубиной направо и налево. Пожалуй, для приятного отдыха на берегу озера получилось многовато!
Впрочем, драконы оказались не единственными в Стодевятом марнерийском эскадроне, на чью долю выпали неприятности.
Релкин брел вверх по склону старого вулкана Радуа, пока не дошел до места, откуда открывался великолепный вид. Отсюда был виден флот, в беспорядке разбросанный по лагуне, и внешний риф, окаймленный белой пеной бурунов. Все это создавало очаровательную тропическую атмосферу, радующую сердце. Потом драконир спустился в ложбину между вулканами, оказавшись в самом сердце острова. Он миновал фермерские поля, на которых росли кукуруза и ананасы, и углубился в сады фруктовых деревьев.
Воздух был теплым и легким, напоенным ароматами пряностей. Релкин чувствовал, как спокойствие заполняет его душу, разве что за исключением того уголка, который тосковал об Эйлсе.
Перейдя небольшой каменный мостик через ручей, он вдруг обнаружил, к собственному удивлению, Свейна, сидящего на корточках по шею в воде. Парень целиком погрузился в воду и с шумом выдохнул воздух.
Потом он поднял голову. Релкин увидел, что верхняя губа Свейна распухла и кровоточит. На лбу красовалась шишка, щека была расцарапана и до сих пор сочилась кровью.
– Релкин, ты меня спасаешь! Откуда ты явился?
– Что случилось?
– Мы влипли в неприятность. Я и Джак.
– Ну да?
– Особенно я.
– Да что случилось?
Свейн встал и, махнув рукой, пошел в сторону группы деревьев. Релкин последовал за ним и обнаружил маленького Джака, сидящего позади распростертых на земле телес Бирджит, свейновой воздыхательницы с «Ячменя». Под ней была лужа крови.
Лицо Джака было зеленым.
Релкин тихо охнул, представив, что тут могло произойти.
– Она преследовала тебя?
Джак молча кивнул.
– Я и не видел ее, – сказал Свейн, – да и не думал, что увижу.
– И?
– Она напала на меня, когда я пошел купаться.
– Что?
– Она сказала, что или я сейчас же займусь с ней любовью, или она меня зарежет. У нее был здоровенный нож.
Релкин выругался и плюнул на землю.
– Она не остановилась, Релкин, даже когда я взялся за кинжал.
Релкин наклонился на морячкой. Бедная женщина со своей сумасшедшей страстью к Свейну, почему она не могла оставить парня в покое? Зачем ей пришлось принять такую смерть?
Похоже, она не дышала. Мальчик пощупал пульс. Ничего. Он нажал сильнее. Теперь, похоже, что-то прощупывалось. И наконец он ясно почувствовал пульс, хотя и слабый.
– Болваны, она жива! Что вы стоите? Нужно постараться остановить кровь.
Опомнившиеся от шока, Свейн и Джак помогли Релкину поднять Бирджит. Кинжал Свейна вошел довольно глубоко между ребер над печенью.
– Я не хотел так, я только хотел ее остановить.
– Это правда, я был рядом, – сказал Джак.
Релкин быстро и методично работал, промывая рану чистой водой и останавливая кровь жгутом, скрученным из рубашки Свейна.
– Ты ее ранил, ты и снимай рубашку, – сказал ему Релкин без тени юмора.
– Какие могут быть последствия, куошит?
– Она жива, так что, возможно, вас обоих и не повесят, но неужели вы считаете, что Уилиджер так и спустит вам это дело без тридцати плетей? Не думаю.