Угнетало его только одно. То, что время тянулось столь непростительно медленно. Шар Солнца будто гвоздями прибили к небосклону. Гор, проснувшийся после вчерашнего возлияния и последующего воинского смотра далеко за полдень, встретился Гидеону на пустыре. Мальчишка сосредоточенно наблюдал за полетом стрекоз, снующих над полынью, старательно ожидая назначенного часа. Он хмуро отодвинулся от бывшего вояки, когда тот, утробно крякнув, опустился рядом.
Калека попытался было завести разговор, однако малец, упрямо сжав губы, нарочито отвернулся от солдата. Гор замолчал, припоминая вчерашнее маленькое приключение. Вот он получает от торговца деньги за сплетенные корзины. «Хоть и с одной рукой, а наловчился плести их не хуже здорового», – горделиво похвалил себя ветеран. Вот заходит в трактир, присоединяясь к душевной компании. В кои-то веки в село заглянул местный пасечник Фолт, по прозвищу «длинный флюгер», проживающий на отшибе. Да и безобидный говорливый Выкса, низкорослый и подвижный завсегдатай заведения, пришелся как нельзя кстати. Ух и хорошо посидели! А потом? Что потом? Ах да, малолетние сорванцы со всей деревни облепили его, настигнув у валуна. А удачное он место выбрал, чтоб подходили по одному. Совсем как в том бою, в отрогах Пустующих Гор, когда… Гор усилием воли оборвал нить воспоминаний, и преодолевая тяжесть в голове, вернулся к вчерашнему дню. Малыш, как его, нечистый побери? А, да, Гидеон! Гидеоном кличут сироту, да… И что же? Точно, неудачно пошутил с ним. Назначил, понимаешь, штатным магом в потешную свою армию. Надо же, волшебником нарек. Это когда о волхвах в народе не легенды, а исключительно частушки да похабные анекдоты ходят! «Отличился, солдат, нечего сказать!» – ругнул себя Гор.
– Ты вот чего, малый… Ты не серчай на старого пня.
Гидеон сурово оглядел обидчика. И смягчился, уперевшись взглядом в культю. В конце концов, не подними его отставник на смех, не побежал бы он в лес. Не встретил бы загадочного серого. Не ждал бы сейчас, сгорая от нетерпения, обещанной незнакомцем награды.
– Ладно, чего уж там,– миролюбиво протянул мальчишка, прощая старика.
– Вот и хорошо. Эх, будь ты чуть постарше, мы б с тобой уже мировую пили за дубовым столом!
«Неисправим!»– подумал про себя мальчишка. Но предпочел оставить мнение при себе. Отвечать обидой на обиду было совсем не в его правилах. Тем более, что Гор, в общем-то, был совсем неплохим человеком. Порой невоздержанным на язык, и слишком скорым на расправу, но не злопамятным и не жестоким. Вот и сейчас, ветеран, получивший в распоряжение свободные уши, завел очередную сагу об отгремевших сражениях. И прервал его лишь вопрос Гидеона, заданный совершенно невпопад.
– А обойти Сорочью падь легче слева или справа?
Старик надолго замолчал, обдумывая вопрос. А когда малец поднял глаза на солдата, то встретил сердитый, осуждающий взгляд.
– Уж не к Холму ли Духов ты собрался, несмышленыш?
– Нет, что ты! – паренек отвел взгляд в сторону, что не укрылось от старика.
Гор дотянулся до полыни, раскатал в пальцах шарики соцветия. Горький аромат поплыл в летнем воздухе.
– Даже не думай, сикилявка!– грозно насупив брови отчеканил солдат.
– Да я и не думал! За падью, говорят, лисьих грибов пруд пруди!
– Отродясь не бывало,– грубовато отрезал Гор. – Не след туда молокососам соваться!
– А почему туда ходить не след? – осторожно поинтересовался Гидеон, пропустив оскорбление мимо ушей.
– Старейшины запретили.
Мальчишка разочарованно вздохнул. Про запрет он и сам знал.
– Понимаешь, после Большой Войны, когда прежняя, истинная магия окончательно стала историей, расплодилось всякой гнили. Когда животина, зверь какой падет, налетают тут же на тело те, кто мертвечиной питается. Вороны, грифы, мухи смрадные, крысы. Вот и с волшебством похожая штука вышла. Колосс рухнул. И то, что от него осталось, норовят падальщики растащить по норам. Исконной, живой силы им уже никогда не видать. Но кое-чем, хоть и несвежим, попользоваться можно. А трупоеды, они ничем не брезгуют. Ритуалы, призыв демонов, жертвоприношения, и чем страшнее, чем кровавей,– тем для них лучше.