Он тяжело вздохнул.
— Харон, я ведь даже не собираюсь туда заходить. Просто оставлю для Бёрка записку на посту охраны. Назначу день и час встречи в Ривет-Сити. Захочет рассчитаться — придёт; нет — что ж, буду думать дальше.
— Уже лучше, — проворчал он. — Ладно. Сочиняй своё послание, а утром я его отнесу.
— Нет, так не пойдёт. Ты когда-нибудь бывал в Тенпенни-Тауэр?
Он неохотно помотал головой.
— А я была. Я там многих знаю. И старых жильцов, и новых. Знаю, кому можно доверять.
— Ты про Роя Филлипса? — хмыкнул он.
— Я злопамятнее, чем тебе кажется, — пообещала Эмили. — И пепел маски гуля ещё как стучит в моё сердце. Нет, правда, Харон — пойдём вместе. Я просто передам записку кому-нибудь вменяемому из охраны, и всё.
— Ладно, — сказал он угрюмо. — Но пойдём налегке. Возможно, уносить ноги придётся несколько быстрее, чем ты рассчитываешь.
*
Этого чудика — Жестянщика Джо — Эмили приметила ещё в октябре. Старик, окружённый стайкой потрёпанных роботов, постоянно крутился у комплекса РобКо. И сегодняшний день исключением не был.
Джо легко согласился приглядеть за рюкзаками.
— Присмотрю, — пообещал он. — Что ж не присмотреть. А вы взамен поможете довезти груз до Мегатонны? Мориарти двоих «Помощников» заказал, за ними сегодня караван зайдёт. Но я, по правде сказать, побаиваюсь за ребят. И за железных, и за тех, что из плоти и крови.
— Договорились, — кивнула Эмили. — А скажите, с Тенпенни-Тауэр всё в порядке?
— А что с ней сделается? — улыбнулся старик. — Стоит себе. Я туда не ходок, у них свои ремонтники.
— Просто в октябре там… кое-что изменилось, — Эмили поймала предостерегающий взгляд Харона. — Насколько я знаю.
— Ты про Роя и его компашку? — догадался Жестянщик Джо. — Вот же упорный какой, дожал-таки Тенпенни. Да, тогда многие жильцы съехали. А остальные, видать, нормально с гулями ужились, — он с некоторой опаской посмотрел на Харона. — Ну, а почему нет-то?
— А сам Тенпенни остался?
— Этот-то точно из своего дворца не уйдёт, — захихикал Джо. — Разве что вперёд ногами.
*
Уже на подступах к бывшей гостинице стало ясно: план «Друг по переписке» придётся модифицировать. Передать послание через охранника не получилось бы по одной простой причине — поста охраны во дворе небоскрёба больше не было. От прежней неприступности Тенпенни-Тауэр не осталось и следа. Ржавые ворота были гостеприимно распахнуты, залепленный жвачкой интерком молчал. Ветер радостно гонял по растрескавшемуся асфальту мусор: коробки из-под полуфабрикатов, скомканные обрывки книжных и журнальных страниц, пустые пластиковые бутылки. В чаше фонтана, как апофеоз всего этого непотребства, раскорячилась изодранная резиновая кукла. Кто-то выжег ей сигаретой правый глаз, и левый — ярко-зелёный, широко раскрытый — смотрел на мир с удивлением и обидой. Бесстыдно распахнутый рот жадно ловил первые капли радиоактивного дождя.
— Роскошь немыслимая, — проворчал Харон. — И где все?
— Внутри, — пожала плечами Эмили, отводя взгляд от сомнительной инсталляции. — Погодка та ещё.
Небеса, похоже, собирались разразиться первой весенней грозой. В воздухе с утра висела тоскливая морось, заставлявшая стрелку счётчика Гейгера нервно подёргиваться. Тучи, налитые свинцовой тяжестью, навалились на верхние этажи небоскрёба, словно пытаясь придавить Тенпенни-Тауэр к земле.
— И то правда, — сказал Харон после недолгого молчания. — Но всё равно что-то здесь не так.
В окно третьего этажа высунулась задумчивая женщина-гуль с зажжённой сигаретой в руке. Эмили неуверенно помахала незнакомке. Та, смерив их с Хароном беглым взглядом, отшвырнула сигарету и с треском захлопнула раму.
— Держись-ка поближе, — Харон нахмурился. — А ещё лучше — оставь своё послание на пороге, и пойдём.
Ответить Эмили не успела. Металлическая дверь холла приоткрылась. Наружу выскользнула невысокая женщина в шубке, небрежно наброшенной поверх вечернего платья — и замерла на верхней ступеньке, близоруко вглядываясь в лицо Эмили. Узнать в этой изящной леди испуганное существо со станции «Уоррингтон» было ой как непросто, но Эмили прекрасно понимала, что и она сама за полгода изменилась не меньше.
— Бесси? — выдохнула она. — Бесси Линн?
— Эми? — радостно и недоверчиво воскликнула та — и бросилась навстречу. Миг — и она уже обнимала оторопевшую Эмили. — Господи, это ты? Это же правда ты! Мой любимый гладкокожик!
От неё пахло духами — сладковатый, липкий запах ванили и мускуса показался Эмили смутно знакомым.
— Мне нужно поговорить…– начала Эмили, несколько ошарашенная таким натиском.
— Ох, ну конечно, поговорим! — Бесси вцепилась Эмили в руку и почти силой потащила в дом. — Но не под дождём же! Это мне всё равно, а ты у нас вон какая хорошенькая, даже волосы отпустила. Тебе радиация ни к чему!
— Бесси, я вообще-то спешу, — она беспомощно оглянулась, поймав мрачный взгляд Харона. — Извини, пожалуйста, но я не могу…
— Рой! Рой, ты только погляди, кто пришёл! — звонко крикнула Бесси, заглядывая в вестибюль. — Эми, да заходи уже, бога ради! Что же ты?
И Эмили сдалась. Это же Бесси, та самая Бесси Линн, которую Эмили на пару с Дэшвудом добрые полчаса уговаривали отважиться переступить порог сияющего вестибюля Тенпенни-Тауэр — так она, бедная, стеснялась своего лица, своей неопрятной одежды… Вот как, как можно её обидеть?
В фойе гостиницы всё было по-старому, и Эмили немного успокоилась. Убрали пост охраны — но это же хорошо? да? — и сняли пару вывесок. А остальное осталось прежним — мрамор, хрусталь и позолота, зеркальный блеск паркета, негромкая классическая музыка. И чистоту внутри помещения жильцы, похоже, оберегали куда ревностнее, чем снаружи: из служебных помещений отчётливо тянуло хлоркой.
— Красота, скажи ведь? — растроганно прошептала Бесси, обращаясь к Харону. — Это место — просто рай земной. И мы с тобой тут только благодаря нашему славному гладкокожику! Здорово, правда?
На лице Харона отразилась непередаваемая смесь отвращения и неодобрения, которую Эмили не наблюдала со времён «Девятого круга». Бедняжка Бесси совсем стушевалась.
— Как там Дэшвуд? — торопливо спросила Эмили.
— Дэшвуд? Чудесно, — ресницы Бесси дрогнули. — Зимой чуть прихворнул, возраст, всё-таки. Но сейчас всё в порядке.
— То есть с прежними постояльцами вы хорошо ужились?
— Ну конечно, дорогая! — Бесси оглянулась. — Ох уж этот Рой, вечно его где-то носит!
— Послушай, мне надо кое-что передать мистеру Бёрку, — Эмили вытащила из кармана куртки записку. — Именно Бёрку, а не Тенпенни. Это важно. Сделаешь?
— Для тебя — всё, что угодно, — Бесси ласково улыбнулась, и Эмили поразилась белизне её зубов. Доктор Престон жаловался как-то, что на Пустоши днём с огнём не отыщешь материалов для качественного протезирования, а вот поди ж ты.
— Вот и славно, — проворчал Харон. — А теперь нам пора.
— Что, в такой ливень? Гладкокожик, не глупи. Хоть на часок задержитесь! Позавтракаете, искупаетесь. Ты же знаешь, какая тут вода? Прямиком из артезианской скважины! Её из-под крана можно пить!
Голова опять разболелась: щебет подружки Роя Филипса впивался в виски Эмили, как маленькие серебряные гвоздики.
— На пять минут, — твёрдо сказала Эмили. — Выпьем с тобой кофе — и, Бесси, нам правда пора.
Её лицо так просияло, что Эмили стало стыдно. Нельзя же вот так сходу подозревать всех в чём-то нехорошем! Вода в Тенпенни-Тауэр действительно чистая, за окном действительно ливень, а Бесси ей действительно рада.
Бесси отодвинула бархатную занавеску, открывающую вход в «Федералистскую гостиную». Раньше тут была дверь, отчего-то вспомнилось Эмили. Тяжёлая дубовая дверь.
— Лучший столик для нашей героини! — торжественно провозгласила Бесси, хотя в баре никого толком и не было: трое гулей в довоенных костюмах неспешно расправлялись с завтраком, — Эмили невольно сглотнула слюну при виде шашлыка из игуаны, — да за угловым столиком дремал какой-то оборванец. — Подожди здесь, дорогая. Сделай заказ, Шейкс всё в два счёта с кухни принесёт.