- Но ведь они не могли покинуть планету? - начал судорожно соображать полковник. - У нас под самым носом… - он переходил в ярость.
- Надо проверить ДНК всех, кто был в поисковой партии на Адонии после происшествия.
- Да, разумеется... Но... - он задумался. - Это старая команда, они много лет вместе, подмены быть не могло.
- Может, кто-то из техников или санитаров, кто сопровождал партию. Фотограф или еще кто?
- Вы плохо нас знаете, Никифоров. Это не полиция. Оперативная команда включает всех необходимых специалистов, новых людей в ней не было и не могло быть.
- То есть под чьей бы личностью не скрывался Капитан, он не мог уйти с вашей командой?
- Значит, он не мог покинуть планету...
- Возможно, мы просто не знаем, как.
- Как вы думаете, кто из них? – спросил поникший полковник.
- Я думаю, Васильчук. Начинаю подозревать, что Капитан уже был там, когда прибыла команда. Скорее всего, он избавился от обоих, и вышел на связь, взяв позывные военного дежурного. Летом на Адонии никого нет, но система жизнеобеспечения в принципе позволяет выжить в течение нескольких месяцев даже в самый горячий период. Вот только техника снаружи основных помещений вряд ли могла перенести ураганы, ведь так?
- Конечно, нет. В этот раз даже гараж не устоял. Все, что находится на поверхности за пределами закопанных отсеков, обычно не функционально... А это вы к чему?
- Звездолет, полковник. Если Капитан прибыл туда летом и сумел добраться до подземных отсеков, то мог уцелеть. Но его звездолёт должен был погибнуть. И если машины инженеров остались на базе, а они остались, то до сих пор не понятно, как Капитан выбрался с планеты.
- Если выбрался...
- Черт бы его побрал. Не могу отделаться от мысли об этом красном огоньке, который начал исследовать Пульпа.
- Это еще тут при чем?
- У нас тут кончаются версии, разве нет? Эти последние записи в журнале довольно странные. Я думаю, что команда пропала с базы гораздо раньше, чем заканчивается журнал. Похоже, Васильчук, или кем он там был, сделал ряд записей вперед, должно быть на несколько месяцев. Я думаю, что команда пропала в районе десятого периода 3405 года, т.е. за три месяца, до того как заканчивается журнал. Якобы из-за проблем в атмосфере, связи с ними давно уже не было. Так что ничего не говорит о том, что они находились на базе. Я думаю, они пропали после обсуждения загадочной экспедиции к горному хребту. Никакой конкретики нет, но, возможно, они все-таки туда отправились.
- Но их ведь там нет... - неуверенно вставил полковник. - Даже если бы они смогли туда добраться, что было бы уже невероятно…
- Нет, наверное, нет. Может они, что-то там нашли?
- Вы шутите? Уж не звездолет ли? И даже если Васильчук нашел способ улететь, где Пульпа?
- Погребен где-то. Но они ведь не могли найти там звездолёт? В горах? Вы исследовали этот огонек, который он упоминает?
- Нет, впервые о нем слышу. На прежних дежурствах никто о нем не сообщал, иначе мы бы обязательно послали экспедицию, - полковник отчаялся. Вся история просто не укладывалась в голове.
- Очень похоже, что это все как-то связано. Либо они по пути провалились в какую-то пропасть, что не исключено, либо нашли что-то выходящее из ряда вон, – стало очевидно, что следователь давно думает именно в этом направлении.
- Как же нам узнать, что случилось?
- Думаю, теперь никак, – следователь расслабился, присел снова на подоконник после нервного хождения по комнате, и закурил. – Все, что у нас осталось - это ничем неподтвержденные догадки. Мне представляется, что чрезмерное любопытство одного человека положило начало опасному предприятию, которое могло окончиться и, возможно, окончилось, большим открытием. Даже боюсь строить гипотезы на эту тему. Но это явно было не пустяковое дело. Давайте просто представим на секунду, что их ждал успех. Что они могли найти? – мягко спросил следователь. - Васильчук относился к этому явлению с таким невниманием, потому что вероятно его занимали совсем другие мысли - это лишь подтверждает, что он и был нашим неуловимым Капитаном. Не исключено, что преступные наклонности второго члена исследовательской команды стоили нам этого невероятного открытия, а заодно и жизни прекрасного любознательного профессионала. Второе даже страшнее первого.