- Восставшие на Толебе, - все же продолжил Васильчук, но уже не настаивая, - жили в довольно трудных условиях. Не все, что говорят по медиа, правда. Я просто хочу сказать, что их в определенном смысле можно понять.
"Разве можно переубедить человека, который читает газеты? - думал Васильчук. - Но как можно их не читать? Ведь ты не можешь везде быть и все видеть. Да и очевидцы тоже редко объективны. Жить в скорлупе, как мы сейчас, и отгораживать себя от всего внешнего мира?"
- Восставшие на Толебе - просто сборище бандитов. Большинство людей там вообще не хотело этой революции и спокойно жили. А кучка головорезов устроили беспорядки. Да, они добились независимости, а на что она им? Они и сами это понимали, что ни на что она им не нужна, поэтому так легко обратно и сдались, сложили оружие.
- Не всем людям свойственно драться. Многие предпочитают терпеть и молчать. Почему бы кому-то не взять на себя ответственность за помощь им? Этих людей слишком долго убеждали, что другой жизни для них нет. Они уже перестали мечтать о свободе. Но нашлись те, кто, по крайней мере, попытался найти путь к другому существованию. Вот только удержаться против союзнической армии они конечно не могли. Это не значит, что они не хотели свободы - они только лишь недостаточно сильны, чтобы ее защищать. Вот и все, - вздохнул Васильчук.
- Теперь долго не вылезут из своих шахт, - усмехнулся Пульпа.
- Это правда, - совсем расстроившись, согласился дежурный.
"Николай Пульпа очень любит спорить по любому поводу", - сделал однозначный вывод Васильчук. Будь то политика, техника или вкус концентрата, Пульпа обязательно будет не согласен с мнением коллеги. В этих диспутах опытный инженер готов был отстаивать свои нелепые аргументы до хрипоты, до драки. И Васильчук последнее время стал зарубать горячие дискуссии на корню, обычно просто уходя, или соглашаясь с явно пребывающим в заблуждении оппонентом. В конце концов, какой толк что-то доказывать Пульпе? Только нервы растрачивать. Васильчук понимал, что выписанный ему товарищ спорит скорее из азарта, для развлечения, и теперь перестал ему потакать. Интересные поначалу диспуты в последние месяцы стали переходить в ссоры и непреодолимые разногласия. Возможно, сказывается одиночество и удаленность от дома, даже опытных постовых нередко это надламывает, а возможно, всему виной спирт, которым товарищи по заточению начинали потчевать себе все чаще. С пивом не вышло, а картофеля уже собрали едва ли не тонну.
***
Очередной день только начался, но Пульпа уже чувствовал усталость. "С чего бы это я так утомленный", - все чаще спрашивал он сам себя.
- Николай, чем ты занят? - донеслось из рации.
- Ремонтирую вездеход, - раздраженно ответил Пульпа. Он надеялся, что его прикрытие еще не раскрыто. Вездеход и вправду ремонту не поддавался, да и никто не ждал от механика результатов. Пульпа не понимал, зачем вообще проклятый дежурный продолжает его спрашивать о том, чем он занят. Нет на этой чертовой планете работы, нет ее и все. Он сидел на полу в гараже у полуразобранной машины смотрел на пустынные песчаные просторы, через открытые ворота, с медитативным спокойствием наблюдал за тем, как ветер поднимает столпы пыли и колышет мелкую сухую растительность. Рядом стояла бутылка спирта, а не бумаге были разложены запечённые картофельные дольки и мясной концентрат.
Книги, исследования и факультативные конструкторские работы Пульпе быстро надоели, так что скука скоро стала невыносимой. Поначалу инженер еще выполнял мелкие работы по станции, что-то чистил, чинил, готовил, однако скоро совсем перестал вести какую бы то ни было деятельность. Даже свои обязанности по исследовательской части Пульпа стал игнорировать. Раз в неделю, или даже в две недели, он проверял исправность передачи данных, устранял мелкие неполадки, и опять забывал про все. Из института особо не жаловались на сбои и задержки - видимо им тоже нет дела до всех этих данных с далекой планеты. От того, что механик пришлет очередной пакет немного позже, никто не умрет, так что всегда можно отложить эту глупую работу на завтра.
У Николая вдруг возникла идея попробовать починить вездеход, но и к ней он охладел, едва взявшись за дело. Охоты не было. Сначала он стал позволять себе небольшие перерывы в компании бутылочки картофельного спирта, потом перерывы становились все больше. Пульпа и не пьянствовал-то. Сидеть совсем просто так, ему еще не позволяла совесть, а так он как будто коротал досуг. Место в гараже было хорошее, теперь механик проводил тут по 6-8 часов, наслаждаясь имевшей в гараже место прохладой в жаркий день. Время от времени он дремал или думал о чем-то важном, иногда перебирал в голове схемы своих изобретений, и даже находил новые интересные идеи. Но записать идеи было лень, хотя Пульпа даже нашел для себя блокнот и карандаш, которые теперь без толку лежали рядом с бутылкой.