На этот раз раздался гул разговоров, когда многие из присутствующих начали говорить тихим, настойчивым шепотом.
— Что заставляет кого-либо думать, что мы вернемся? — резко спросила капитан Линн Деверест, еще один из командиров рот Карю.
Образ Дева вышел из толпы и присоединился к Вику в центре. — Возможно, я должен дать краткий инструктаж по физике, — сказал он. В воздухе симуляции материализовалось поле квантовых гиперуравнений.
— Прошу, — сказал Вик с кривой усмешкой. Он кивнул на уравнения. — Я солдат, а не математик. Я не могу разобраться в этой готье. — Слово было старым солдатским сленгом, произошедшим от японского готагота, означающего путаницу.
Дев переместился в центр собрания, в то время как Вик подошел и встал рядом с Карой.
— Прежде всего, — сказал Дев, — позвольте мне сказать, что наш прыжок в будущее в Тован-Довале — это только наш первый шаг. Как только мы разведаем эту систему с помощью наших новых союзников Гр’так, мы планируем использовать эти звездные врата для прыжка… на значительное расстояние в отдаленное будущее. Заявленная оперативная цель — найти возможных союзников против Сети… но более того, мы должны узнать о будущих стратегиях Сети, если возможно. Когда мы вернемся в человеческое пространство и наше собственное настоящее, мы, по сути, будем использовать полученную информацию для изменения будущего.
Последовало еще одно шокированное молчание. Затем из аудитории прозвучало несколько вопросов, за которыми последовал поток мыслей и восклицаний.
— Как мы можем это сделать?
— Это безумие!
— Разве это не как изменение истории? Что происходит с нами?
— А, парадоксы, — сказал адмирал Барнс. — Сердце и душа каждого обсуждения путешествий во времени.
— Что ж, это то, что нам нужно рассмотреть, — сказал Таки. — Кто-то через тысячу лет не захочет нам помогать, если помощь нам приведет к прекращению их существования.
— Позвольте мне попытаться прояснить это, — сказал Дев, подняв руки, пока разговоры не утихли. — Квантовая физика, как мы теперь знаем, является центральным ключом к тому, как работает вселенная. Мы знаем об этом с начала двадцатого века. Многие из наших технологий сегодня, включая квантовые источники энергии, I2C-коммуникации, многофазные компьютеры, даже электроника, восходящая к туннельным диодам шестьсот лет назад, — все зависит от квантовой физики.
— Так вот, классическая квантовая механика говорит нам, что мы не можем точно определить как положение, так и вектор любого данного кванта, квантовой частицы, такой как электрон или фотон. Принцип неопределенности Гейзенберга, вы все о нем слышали. Расширение этой идеи предполагает, что частица, скажем, электрон, каким-то образом находится повсюду в данной зоне вероятности и не может быть закреплена, пока наблюдатель не придет и не посмотрит на нее. Мысленный эксперимент с котом Шредингера предполагает, что если кот в ящике либо жив, либо мертв, и его состояние определяется квантовым эффектом — скажем, распадом радиоактивного изотопа — то один из способов взглянуть на это заключается в том, что кот, который представлен квантовой волновой функцией, каким-то образом и жив, и мертв, пока ящик не открыт и кто-то не заглянет внутрь. Когда это происходит, вступает в силу Эффект Наблюдателя, и волновая функция коллапсирует. В результате у вас остается либо мертвый кот, либо живой.
— Что всегда казалось мне немного жестоким по отношению к котам, — вставила Кара.
Ее отец, стоявший рядом с ней, усмехнулся. — Обсуждение квантовой физики было бы приятнее, если бы Шредингер выбрал… не знаю. Крыс, может быть.
— Крыса Шредингера, — задумчиво сказал адмирал Барнс неподалеку. — Мне нравится.
Дев продолжил: — Эффект Наблюдателя говорит, очень кратко, что мы каким-то образом формируем вселенную, наблюдая за ней. Что приводит ко всевозможным философским дебатам. Что, собственно, представляет собой наблюдатель? Должен ли он быть сознательным? Обладать интеллектом? Может ли собака быть наблюдателем? А как насчет бациллы? Что, если наблюдение осуществляется записывающим устройством, которое изучается людьми спустя долгое время после события?
— Становится еще более запутанно. Были некоторые ученые в двадцатом и двадцать первом веках, включая, кстати, одного из людей, который первым размышлял о звездных вратах, подобных этим, которые использовали Эффект Наблюдателя, чтобы утверждать, что Человечество было единственным разумом во вселенной. Идея заключалась в том, что вселенная настолько узко приспособлена к нашим спецификациям, что если бы она была хоть немного другой — гравитационная постоянная была бы немного выше или ниже, или масса нейтрона была бы немного другой, то жизнь никогда бы не эволюционировала.