В то же время, современная техническая цивилизация поощряла изучение как можно более широкого и богатого разнообразия впечатлений. Тем не менее, настоящая зависимость была редкостью благодаря НПР, нейропрограммным процедурам, прикреплённым к ИИ, контролирующим их еду и похожие удовольствия, которые помогали разрушать химические зависимости по мере их формирования. Она не могла стать зависимой от интенсивного удовольствия, связанного с этой едой, даже если бы захотела. Но после одного-двух укусов она начинала понимать, что приводит людей к желанию такой зависимости.
Кара позволила ощущениям отступить на задний план ума и тела. Она уставилась на восток на мгновение, наблюдая нависающую бледную сферу Колумбии. Несмотря на свидетельства их чувств, две женщины сидели вместе в диске на вершине шпиля Колумбиарайза, одного из самых элегантных ВиРесторанов Джефферсона. Их окружение, как и сама еда, были смоделированы. Колумбиарайз специализировался на виртуальных блюдах, с чрезвычайно детальным и полным меню вкусов, текстур, запахов и вкусовых ощущений, собранных за последние пару столетий, доступных для выборочной загрузки. Сцена вокруг них была иллюзорной, но скрупулёзно совершенной во всех деталях, вплоть до запаха солёного воздуха и ласки морского бриза на их лицах. Они решили обедать в одиночестве, а не в компании других посетителей заведения, поэтому казалось, что на открытой палубе в сотне метров над морем были только они двое, за столом света, открытым лазурному, красному и золотому небу Новой Америки. Колумбия, охровая и рыжевато-коричневая, бледная из-за тонкой дымки облаков в атмосфере Новой Америки, медленно поднималась на востоке… фирменная ВиРсимуляция Колумбиарайза.
Симуляция Кары была более иллюзорной из двух. Казалось, будто её собственное тело сидело за столом и наслаждалось едой, но она всё ещё была связана со своим хуботом, и образ её присутствия был полностью электронным. Для Кати перед ней была настоящая еда за настоящим столом, но ресторан загружал смоделированное окружение и чрезвычайно детальную информацию о её еде через прямые сенсорные каналы. В некотором смысле, обе женщины жили в своих собственных виртуальных мирах, созданных ИИ ресторана в их сознании; программа, однако, позволяла им разделять иллюзию, чтобы они могли разговаривать и взаимодействовать.
Разговор. Это было так же прекрасно, как и виртуальная еда, в своём роде, золотая возможность побыть с матерью, спокойно и без перерывов. С одной стороны, это обеспечивало превосходную приватность, буквальное встречу умов, где она могла говорить о странном предложении Дева об использовании звёздных врат для путешествия во времени. Более того, она была рада возможности просто насладиться компанией матери. В последнее время таких возможностей было очень мало. Катя Алессандро была женщиной, чья политическая карьера иногда казалась огромной и устрашающей, непроницаемой крепостной стеной для её дочери.
Каре потребовалось много усилий, чтобы масштабировать эти стены… и обнаружить, что у неё самой были свои собственные стены.
— Так что ты думаешь? — спросила наконец Кара. — Об имперской пропаганде, я имею в виду.
— Я правда не знаю, Кара. Это может быть война.
— Ублюдки! Почему они не могут оставить нас в покое?
— С их точки зрения, — сказала ей Катя, — это правильно.
— Как ты можешь так говорить? Мы независимы со времён Договора Кингу. Они больше не владеют нами!
— Как они видят это, мы откололись от Гегемонии, правительства, которое говорит от имени человечества. Это было нарушением мира и цивилизованного поведения.
Кара фыркнула.
— Цивилизованное поведение! Я им покажу цивилизованное поведение!
— Скажем так. Мы действовали нецивилизованно. Нас нужно наказать и показать, где мы ошиблись. Затем мы должны вернуться в семью. В Гегемонию. Особенно сейчас, когда мы сталкиваемся с Сетью. Единство перед лицом врага очень важно для Империалов.
— Да. Единство с Гегемонией. Только это должно быть на их условиях, а не на наших. Чёрт возьми, мама. Мы больше не имеем никакого гока к Империи или их марионеточной Земной Гегемонии. Пора им это понять!
— Расистское мышление, Кара, — её мать покачала головой. — Нет, хуже. Племенное мышление. Слишком многие забывают, что у нас чертовски больше общего с Империей, чем против неё.
Каре стало неловко от этого. Вся её подготовка, её опыт, всё, что она знала и изучала, и загружала с момента вступления в военные силы Конфедерации, привело её к восприятию японцев как инопланетян, отличающихся от новоамериканцев или других жителей Фронтира в некоторых способах мышления и восприятия, как и Нага. Пока Катя брала ещё один кусок из своей тарелки, Кара загрузила фрагмент текста, цитируя из Декларации Разума Синклера: “Мы утверждаем, что различия между взаимно чуждыми, хотя и человеческими культурами делают невозможным полное понимание потребностей, необходимостей, стремлений, целей и мечтаний этих разрозненных миров любым центральным руководящим органом…”