Остановив нанозонд, Дарен медленно повернулся на месте. Свечение от первого узла было ясно видно, туманное пятно бело-пурпурного света на большом расстоянии… всего в одной десятой миллиметра.
Дарен кивнул сам себе. Доказательства указывали на невероятный комплекс этих узлов, связанных трубочками друг с другом и с мозговой тканью хозяина.
Таки не казалась убежденной. — Ты уверен, что это не часть процесса разложения в образце?
— Положительно. Он свежеубитый и содержится в холодильнике на научно-исследовательской станции южного полюса.
Это был большой прорыв для исследовательской группы — найти тело рабочего Коммуны. Поскольку вопрос, квалифицируются ли эти существа как разумная жизнь, все еще оставался открытым, охота на них была строго запрещена.
Но когда один был найден мертвым в камнепаде, его сразу же отправили на южнополярную станцию для вскрытия и дистанционного исследования.
— Некоторые грибы могут начать разлагать мертвую органическую материю в течение нескольких часов, конечно, — продолжил Дарен, — но ты можешь судить по организации этой штуки, что она находится здесь гораздо дольше, чем это.
— Это может быть болезнь, которая убила его.
— Я так не думаю. Нам нужно будет сделать вскрытие еще нескольким экземплярам, чтобы увидеть, существует ли такой вид заражения во всех из них, но… я действительно не думаю, что это болезнь. Смотри. Нет признаков воспаления. Нет признаков отторжения ткани или образования антител. Этот… этот нарост проник внутрь и обосновался тут. И тело позволило ему это сделать.
— Так что же…? — Он мог слышать, как она обдумывает эту мысль. — Подожди. Ты думаешь, это как-то связано с вопросом интеллекта?
— Возможно.
— Мы никогда не видели ничего подобного на Данте, — сказала Таки. — Ни в одной из других паралабиринтул.
— Он сделал то, что делает жизнь повсюду, включая нас. Он адаптировался.
Существовало много видов отряда Паралабиринтуломикота, скромных организмов, которые проникли повсюду в экосистему Данте. Этот вид, на который они смотрели, пока неизвестный и безымянный, вполне мог содержать ключ к целой тайне Коммуны.
Быстро Дарен загрузил файл с фоновой информацией и быстро и систематически просмотрел его, проверяя, не упустил ли он что-то в своем предыдущем обзоре. Лабиринтулиды Земли обычно называли слизистыми сетями или слизистыми сетевыми амебами, хотя в них не было ничего амебного. Как и их более известные родственники, скромные слизевики, они были членами Царства Протоктисты — что означало, что они были живыми организмами, которые не были ни животными, ни растениями, ни грибами, ни прокариотами. Они были эукариотами, что означало, что они обладали клеточными ядрами и митохондриальным дыханием. Для невооруженного глаза они выглядели как прозрачные капли слизи или слизи, иногда несколько сантиметров в поперечнике и обычно находящиеся на определенных морских травах, где они питались дрожжами или колониями бактерий. Микроскопически они состояли из веретенообразных клеток, бесконечно мигрирующих вперед и назад через слизистые туннели, проложенные самими клетками, которые бежали по туннелям как крошечные поезда маглев в своих трубах. Хотя их движение казалось случайным, они были организованы в суперколонии, которые могли медленно расширяться в своей среде в поисках пищи.
На Данте клеточная эволюция следовала почти тому же курсу, что и на Земле, с генетической передачей, которая использовала аналоги как ДНК, так и РНК. В результате конвергентная эволюция сформировала большинство классов жизни в формы, напоминающие их земные аналоги, по крайней мере, до определенной степени. Коммуны, например, выглядели подобно насекомым со своими многосуставными ногами и сегментированными телами, хотя они дышали легкими и могли быть размером до метра в длину. Дантейские слизистые сети, изученные до сих пор, выглядели так, как будто они могли быть легко перенесены с Земли… за исключением того, что здесь по какой-то причине они разветвились на гораздо более многочисленные и сложные формы, впечатляющее разнообразие, которое жило симбиотически или паразитически на или внутри тысяч видов более продвинутой дантейской жизни.