Оставшуюся часть вечера провел за чтением книги. После неожиданно проведенной лекции работалось хорошо, но, подчиняясь требованиям предполётного режима, решил улечься спать пораньше.
На душе было спокойно. День прожит не зря: частицу своих знаний я донёс до своих коллег, а взамен плодотворно поработал по интересующему меня вопросу. Вот и получилось, что сам узнал больше, чем рассказал другим. Что лучше — один Бог знает.
Достал Православный Молитвослов….
«Благого Царя благая Мати, Пречистая и Благословенная Богородице Марие, милости Сына Твоего и Бога нашего излей на страстную мою душу и Твоими молитвами настави мя на деяния благая, да прочее время живота моего без порока прейду и Тобою рай да обрящу, Богородице Дево, едина Чистая и Благословенная.
(Молитва десятая, ко Пресвятой Богородице на сон грядущий). Ночные полеты.В столовой ЛТС (столовая летного и технического состава) на завтраке непривычно многолюдно. Вестовые как челноки снуют между столов, за которыми авиационный люд что-то оживлено обсуждает. Слышится приглушенный смех.
За нашим столом собрались почти все. По весёлым лицам сослуживцев и тихому хихиканью некоторых сделал вывод, что я пропустил что-то интересное.
— Всем: Доброе утро и приятного аппетита! — Поздоровался я и сел на свое обычное место.
— И тебе того же и по тому же месту! — Игорь Копченко, мой напарник, священнодействовал: из куска ветчины, сыра, хлеба с маслом и вареного яйца при помощи ножа и зубочисток изготовлял канапе.
Странно это. Обычно он предпочитает размер «макси». Уж если бутерброд, то минимум из половины батона, а если пить чай, то только из любимой чашки, куда помещается добрых пол-литра.
Перехватив мой недоуменный взгляд, продолжая свое занятие, Игорь торжественным голосом сообщил:
— Всё, Юрик, начал новую жизнь. Я даже зарядку утром сделал и забортной водой ополоснулся. Красота! — Копченко отправил в рот первую «конопушку» и недоверчиво посмотрел на чашку с кофе. — Сегодня идём домой. Понимаешь, ДОМОЙ!
— Ну, с этим-то все ясно. А народ-то чего веселится?
— Да, понимаешь, вестовые оставили на ночь отдраенными иллюминаторы, а через них в столовую налетели с берега какие-то птицы. Когда мы вошли, то тут творилось что-то неописуемое: вестовые и коки скатертями машут, а под подволоком целая стая пернатых мечется. Потихоньку всех выдворили, а один уселся у разноса с хлебом и нахально клюет. Наш Женька-вестовой хотел его изловить, а этот воробей, или как он там называется, как клюнет его в палец. Матросик от неожиданности и уселся задницей прямо на палубу. Смеху-то было!
— Понятно…. Ну, а как «бутерброд по-новому»? Вкуснее привычного?
— Вообще-то есть можно, только кусать нечего. Не интересно, — Игорь отправил в рот очередную «конопушку».
— Всем: приятного аппетита! — За столом появился Михалыч, как за глаза мы называли заместителя командира корабля по авиации, нашего непосредственного начальника. — После завтрака собираемся на КДП. Сегодня полеты будут по резерву — ночная смена. Голубев и Конюхов перелетают на «Петр Великий». Основная работа будет там.
Ночные полеты на «Кузнецове» вещь трудная, требующая повышенного внимания со стороны группы руководства полетов. В темноте летчикам трудно визуально определять расстояние до любого объекта. Чуть ярче огонёк — и он уже кажется ближе, а более тусклый кажется далёким, хотя оба огня на самом деле находятся на одинаковом расстоянии. Здесь важно вовремя подсказать лётчику его ошибку.
Полетная палуба, башня-надстройка авианосца освещены приглушенным светом. Яркое освещение или, не дай Бог вспышка, могут кратковременно ослепить летчика, а это может привести к плачевным последствиям.
Через иллюминаторы КДП, где специально включено красное освещение, тяжело рассмотреть происходящее на полетной палубе. А ведь нужно будет подсказывать руководителю полётов, если замечу на вертолетных площадках несанкционированное перемещение техники, или сонно бредущего нерадивого бойца. Более половины матросов на «Кузнецове» — первогодки. Для них это первая боевая служба. Многим постоянно хочется спать и днём, не то, что ночью…. Служба на авианосце — не сахар.
— Владимир Александрович, так понимаю, что это крайний на сегодня залёт? — Отмечая в своей копии плановой таблицы полетов очередную посадку вертолёта на крейсер «Петр Великий», решил я поинтересоваться у подполковника Михайлова. — Голубев с Конюховым врядли сегодня успеют вернуться.