Даурама поднимает большой палец и скупо улыбается:
– В моей землянке беспроводной интернет и телевизор-обои. А у тебя?
Дэрен смеется.
– У нас в Нигерии в землянках высокотехнологичные обои на стенах.
Айфи не успевает ответить. Взрыв сотрясает самолет. Пол под ногами ходит ходуном, и она падает вперед. Дэрен хватается за стенки, потом за ремешки над головой. Даурама тоже вскочила, они кричат друг другу что-то на незнакомом языке. Без Акцента Айфи не может переводить их речь. Она просто держится за край скамьи, пока дым заполняет салон. Все нажимают кнопки на костюмах, и у них появляются маски. У нее одной нет маски, и она кашляет так сильно, что, кажется, сейчас выплюнет легкие. Сквозь дым она видит пристальный взгляд Даурамы.
Дэрен замечает это и говорит что-то Даураме. Та исчезает в другой части самолета. Все приборы отчаянно верещат. Снаружи свистит ветер. Их кружит. Даурама кричит изо всех сил. Дым щиплет глаза Айфи, и она крепко зажмуривается. Кто-то сдергивает ее со скамейки. Это Даурама. Ее пальцы крепче и крепче сжимают шею Айфи.
Глава 11
Проходит не много времени, прежде чем маглевы «Рендж-Ровер», сверкающие под утренним солнцем, расчищая под собой дорогу, выезжают из леса в лагерь. Свет фар бьет в глаза выживших девочек. У Онайи одна рука привязана к животу. Болит все тело, и она едва стоит на ногах. Действие Чукву закончилось. Если бы Чинел не поддерживала ее, она бы уже валялась на земле.
«Рендж-Роверы» после поездки через лес покрыты каплями росы, сверкающими словно жемчуг на их черных корпусах. Девочки загораживают рукой глаза от слепящего света. Машины выстраиваются полукругом и выдерживают паузу перед тем, как отключить двигатели и опуститься на землю. Лагерь догорел. Его мертвые останки тлеют за спинами девочек, и Онайи гадает, насколько хорошо люди в джипах видят, что произошло.
Фары продолжают слепить глаза. Дверь открывается, и из машины выходит человек в оливково-зеленой военной форме с красными нашивками на рукавах, закатанных до самых бицепсов. Он становится прямо перед фарами, так чтобы высвечивался его силуэт, и Онайи понимает: для драматического эффекта. Чтобы придать себе значимости. Но Онайи знает эту форму, знает, что за люди носят ее, знает, что это за мужчина.
Она выпрямляется и смотрит прямо на свет. Фары, смилостивившись, выключают.
К этому моменту некоторые солдаты уже вышли из джипов. У одних – винтовки наготове. Другие беспокойно переминаются с ноги на ногу. Новички. Боевого опыта у них меньше, чем у Онайи. Большую часть службы, вероятно, провели где-нибудь в базовом лагере, поднося этому человеку воду и готовя ему кофе. Интересно, они вообще когда-нибудь стреляли, думает Онайи. Ей знакомы такие вояки.
Тот, что стоит посередине с закатанными рукавами и заломленным беретом, со шрамами, что, как слезы, струятся по щекам, засунул большие пальцы за ремень. Он слегка притопывает, и слякоть, перемешанная с кровью и пеплом, брызгает из-под подошв его ботинок. Взгляд блуждает, он словно изучает девочек. Ищет, к чему придраться.
При виде этого человека в ее душе поднимается буря воспоминаний. Вот Онайи с винтовкой, совсем одна, в рейде пробирается через кусты. Вот укрывается за ящиками на вражеском складе, перед тем как атаковать солдат и заставить их пасть под ее натиском. Вспышка света, после которой она лишилась руки. Операция. И снова бой. И все это как в тумане – сознание притуплено, ни жалости, ни намека на чувства. Это было в другой жизни. Это была не она. Она уже не может позволить себе быть такой снова.
– Ну что, – говорит мужчина. – Значит, это и есть лагерь. – У него сильный акцент. Его согласные звучат более звонко. «Е» произносит как «йи». Он делает шаг вперед, хлюпая ботинками по грязи. – А вы – те самые Боевые девчонки, да? – Он хмыкает. – Мы обязательно найдем, чем вам заняться, правда же?
Несколько солдат за его спиной хихикают.
Командир подходит к Кесанду. Та распрямляет спину. Кулаки сжаты, подбородок приподнят.
– А ты? – говорит командир. – Сбежала от бедного мужа?
У Кесанду трясутся руки и дрожит нижняя губа. Должно быть, этот человек напоминает ей о ком-то. О ком-то, кто причинил ей сильную боль.
Командир усмехается, отворачивается от Кесанду. Онайи боится, что Кесанду ударит его сзади по голове. Один хороший парализующий удар в основание шеи. А потом их всех убьют.