Зима 1940/41 года прошла в напряженной боевой учебе. Дивизия, как я уже сказал, состояла из пяти авиационных полков. Четыре из них были вооружены самолетами СБ, пятый - СУ-2. Самолет СБ был для своего времени неплохим. Но, как показали первые же дни Великой Отечественной войны, он уступал немецким бомбардировщикам Ю-88 и Хе-111 примерно на 50 километров в час в скорости и в два раза в бомбовой нагрузке и дальности полета. СУ-2 в 1940 году выпустили малой серией. Летные данные его оказались невысокими, и боевого применения он, по существу, не нашел.
Весной 1941 года в нашем военном округе, также как и в других приграничных округах, развернулись работы по строительству и реконструкции взлетно-посадочных полос. Аэродромов не хватало, и нам в Бобруйске приходилось поэтому держать два полка. Остальные располагались в Могилеве, Зябровке и около станции Быхов. Каждая из частей имела еще по одному полевому аэродрому для рассредоточения.
Бомбардировочные полки в то время состояли из 5 эскадрилий по 12 самолетов в каждой. Это довольно внушительная ударная сила. Наши экипажи много летали, отрабатывая различные способы бомбометания. Вот тут мне и пригодился боевой опыт, накопленный во время пребывания в Китае.
Особое внимание я уделял ночным полетам. Некоторые командиры, пусть даже в шутливой форме, начали жаловаться:
- Жены развод просят. По неделям в дом не заглядываем.
Изменился у нас и распорядок: днем спим, ночью летаем. Но зато намеченная цель была достигнута: большинство экипажей успешно освоили этот сложный вид боевой подготовки, каким являются полеты и бомбометание ночью. Их боеспособность заметно повысилась.
Полеты в темное время суток часто совершались на полный радиус. Экипажи учились бомбить цели не только на своих, но и на незнакомых полигонах.
На посадку отводилось минимальное время. Сразу после приземления самолеты рассредоточивались и маскировались. Экипажи приучались действовать так, как необходимо на войне.
Большое внимание уделялось отработке взлета и посадки с незнакомых грунтовых аэродромов. Здесь опять-таки пригодился опыт, полученный в Китае. Делалось это чаще всего внезапно: поднимаясь в воздух, мы не знали, что из себя представляет аэродром, на котором придется садиться. Зато экипажи приобрели богатейшую практику перебазирования по тревоге.
На фронтовой лад было перестроено управление полетами. Во время учений создавались передовые командные пункты, максимально приближенные к объектам бомбометания. Все это тоже пригодилось потом, на войне.
В полках довольно часто объявлялась тревога, как правило, среди ночи. Время сбора и вылета ограничивалось до минимума. У каждого члена экипажа стоял под кроватью "тревожный" чемоданчик, в котором было уложено все необходимое на случай внезапного перелета.
Такая напряженность в боевой учебе вызывалась не моей командирской прихотью, а международной обстановкой. Каждый из нас отчетливо сознавал, что на западе сгущаются тучи. Германский фашизм прибирал к рукам одну страну за другой. Гитлеровские войска, оккупировав Польшу, приблизились к нашим границам. И хотя у нас с Германией был заключен договор о ненападении, мы не забывали о боевой готовности. Поэтому самолеты на аэродромах располагались рассредоточено и в укрытиях, личный состав ясно представлял себе, что нужно делать по боевой тревоге.
В подготовке летчиков, штурманов и стрелков, как известно, важную роль играет командир звена. Обучению этой категории авиационных кадров у нас уделялось особое внимание. В частности, за три месяца до начала Великой Отечественной войны мы собрали в Бобруйске всех командиров звеньев, чтобы они под руководством опытных инструкторов усовершенствовали навыки обучения боевому применению самолета. Дивизионными сборами руководил опытный методист майор Никифоров. Забегая вперед, скажу, что, когда на нашу страну напала фашистская Германия, именно командирам звеньев пришлось первым держать суровый экзамен.
Некоторые товарищи объясняют неудачи начального периода войны нашей беспечностью. Я не разделяю такого мнения. Забота о боевой готовности частей и соединений стояла на первом плане в работе командиров, штабов и политорганов. И прежде всего она выражалась в напряженной учебе.
Причины первоначальных неудач в боевых действиях наших ВВС я вижу в другом и считаю возможным кратко сказать о них. Как уже указывалось выше, наша авиация в 30-х годах бурно развивалась. В Военно-Воздушных Силах появились самолеты, отвечающие всем требованиям того времени. Они неплохо показали себя в небе Испании и над Халхин-Голом. Советские истребители превосходили немецких "мессершмиттов" в маневренности. Это обстоятельство, как указывается в книге известного советского авиаконструктора А. С. Яковлева "Цель жизни", породило у нас атмосферу благодушия. Тем временем фашистская Германия приняла радикальные меры к модернизации своего самолетного парка. В частности, на "мессершмитт" был поставлен мощный мотор и двадцатимиллиметровая пушка. Все это значительно повысило его боевые возможности.
Не совсем совершенной оказалась организационная структура наших ВВС. Авиация была разделена на армейскую и фронтовую. Первая подчинялась командованию общевойсковых армий, а вторая - командующему ВВС округа. Двойственность в управлении отрицательно сказывалась на боевой деятельности авиации, массированное ее применение исключалось.
Смешанные авиадивизии, входившие в состав армейской авиации, были громоздкими. Состояли они из 4-5 полков (истребительных, штурмовых и бомбардировочных). Управлять такой махиной командиру дивизии было нелегко. Трудно управляемым оказался и авиационный тыл. Все это выявилось в первые же месяцы Великой Отечественной войны.
Отставание Советских ВВС от немецких было, конечно, замечено. Партия и правительство приняли соответствующие меры. В 1938 году по инициативе ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров состоялось совещание с руководителями ВВС, конструкторами, практиками авиационного дела. Обсуждался вопрос о состоянии боевой авиации, были намечены пути ее дальнейшего развития.
В январе 1939 года создается Наркомат авиационной промышленности. Быстрыми темпами строятся новые и реконструируются старые самолетостроительные и моторостроительные заводы, в конструкторских бюро рождаются новые типы самолетов и вооружения. Медлить не позволяла международная обстановка. Германский фашизм наглел, угроза войны становилась реальностью.
И все же за короткий срок не удалось сделать всего, что намечалось. Требовалось время, и немалое, для внедрения в войска и освоения повой техники. В мае 1940 года партийно-правительственная комиссия отметила, что самолеты Советских ВВС уступают в скорости, мощности моторов и вооружении самолетам передовых капиталистических стран.
В декабре 1940 года была утверждена программа, рассчитанная на массовый выпуск новых типов самолетов, но за какие-то шесть месяцев авиапромышленность, разумеется, не могла ее выполнить. В апреле 1941 года ЦК ВКП(б) и СНК в связи с тревожной обстановкой на наших западных границах принимают дополнительные меры к форсированию самолетостроения. В итоге армия уже в первой половине 1941 года получает 1946 скоростных истребителей, 458 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 249 штурмовиков Ил-2.
25 февраля 1941 года принимается постановление "О реорганизации авиационных сил Красной Армии". Этим решением предусматривалось уже в июле 1941 года значительно увеличить число авиационных полков, вооруженных новой техникой, построить новые и реконструировать старые аэродромы, реорганизовать авиационный тыл, развернуть в широких масштабах подготовку летно-технического состава и т. д.
Но выполнить все намеченные мероприятия не удалось - не хватило времени. Поэтому к началу войны в западных приграничных округах в составе ВВС насчитывались только 22 процента машин новых типов, причем многие из них или находились на сборке, или облетывались, а значит, участвовать в боях не могли. Основную же массу боевой техники составляли самолеты старых конструкций: истребители И-16, И-15-бис, И-153; бомбардировщики СБ, уступавшие по основным показателям немецкому Ю-88. Роль штурмовика исполняли малопригодные для этой цели истребители И-15-бис и И-153, хотя в то время у нас уже имелся настоящий штурмовик Ил-2, впоследствии блестяще зарекомендовавший себя в боях.