То же — и с национальным фактором, и с конфессиональным, и с проблемой «сексуальных меньшинств»: кто презирал или ненавидел людей из-за того, что они «не такие, как я», «не такие, как мы», — того Бог будет учить состраданию к чужой боли через их собственную боль. Это одно из самых обычных у Бога правил воспитания нас.
Для того-то Он и делает тела разных «меньшинств», чтобы воплощать в них тех грешников, которым эти «меньшинства» не нравились.
Задача же наша — научиться через все это не делить людей на «своих» и «чужих» ни по какому из признаков. «Мы все — дети Бога» — этому учит нас Бог: «… Нет различия между иудеем и эллином, потому что один Господь у всех, призывающих Его» /Рим 10:12/. То же — и по любому другому человеческому внешнему признаку.
Что же существенно при оценке людей — это их гуны. Причем любить надо всех, хотя и по-разному: кого-то — любовью-преклонением и почтением, кого-то — как мы любим детей, друзей, а кого-то любовью-состраданием. Но только никого не ненавидеть и не презирать!
«Так и ученик Бога. Если он мудрый — он постигает принципы обучения. Формы телесные не введут его в обман, но он посмотрит на состояние души каждого, /когда/ заговорят с ним. Есть много животных в мире, имеющих /телесную/ форму человека. Когда он распознает их, свиньям он бросит желуди, скотине он бросит ячмень, солому и траву, собакам он бросит кости, рабам даст всходы, детям он даст совершенное.»
/Евангелие от Филиппа, 119/.СОСТРАДАНИЕ
Сострадание — это главный этический принцип во взаимоотношениях человека с другими людьми и всеми живыми существами, даже не только воплощенными. Это — главный аспект любви на Земле и первый критерий во всей этической работе, по которому Он определяет: подпускать или не подпускать к Себе.
Никакое напрасное причинение вреда людям или другим существам не может иметь оправдания перед Богом.
Но что тогда такое — «ненапрасное» причинение вреда? Пример: причинить боль, иной ущерб преступнику, отражая его преступные действия, ограждая от него других людей. Другой пример: наказать ребенка, который опасно для себя и для других шалит. Также — ограничение свободы психически больных. И т. п.
Но месть оправдана уже быть не может: это — эгоцентрическая реакция моего обиженного «я», которого вообще быть не должно.
Человек, осознавший истинную любовь, уже не сможет причинить напрасно боль животному. Он не сможет питаться трупами убитых животных: ведь в их мертвых телах — боль их смерти.
Иисус, например, выразил удивленное недовольство, когда Ему намекнули на возможность отведать на Пасху «жертвенного» ягненка: «Думаете ли вы, что Я хочу есть тело вместе с вами как Пасху?» /Епифаний, Херес, 22:4; Цит. по [50]/. Ни Он, ни Его ученики не ели тела животных, кроме рыб, что видно из слов апостола Петра /Деян 10:10–14/.
Но рыб они убивали и ели. И это понятно: Иисус не предлагал людям непосильные ноши слишком резких «переворотов» в жизненных стереотипах. Ведь не мог же Он сказать рыбакам: не ешьте рыб — рыбаки не стали бы дальше слушать такого проповедника.
Но наша возможность — принять принцип Любви-Сострадания как этическую концепцию и следовать ему настолько широко и полно, насколько это остается в пределах разумности.
Например, нет смысла долго размышлять, позволительно ли убить бешеную собаку, нападающего волка, нападающих комаров, слепней, клещей и т. п. Если мы можем их убить, но не убиваем — они нападут на других, это и составит нашу вину, будет нашим нарушением Любви-Сострадания по отношению к пострадавшим.
Нет смысла также сомневаться в нашем праве убивать в пищу, на дрова, для строительства растения, использовать для питания молочные продукты, яйца — ведь мы не можем совершенствоваться на Земле без этого. И пища должна быть полноценной, включающей и белковые продукты с полным набором незаменимых аминокислот.
Но совсем другую оценку надо дать убийству или калечению тех же растений напрасно: например, сорвать «машинально» — и бросить, нарвать букет цветов или купить /срубить/ к Новому Году или Рождеству елку — и потом, налюбовавшись их смертью, — выкинуть. Эти их смерти — напрасные: мы их убиваем не потому, что это необходимо для нашего выживания и развития, а лишь из прихоти, потому что «так принято», потому что «я так хочу!».
… Еще через Моисея Бог дал заповедь «не убивай!». Ее повторил и Иисус /Лк 18:20/. Но эгоизм людской, стремление отбрасывать все принципы, мешающие удовлетворению прихотей, отсутствие способности сострадать, сопереживать чужой боли — заставляют искать себе оправдания в нарушении этой заповеди Божией, придумывать в потакание себе ограничения ее применению, делать вид, что мы ее просто не заметили.