— На хрена вам этот хрен? — не выдержав, спросил Ваня у девочек. Саша и Лена засмеялись. Маша ответила:
— А хрен его знает!
Все, кто слышал этот замечательный диалог, сползли под столы и давились хохотом, а Маша думала, как же ее достали такие однотипные разговоры с некогда лучшей подругой.
Однажды днем Ваня зашел в «контакт», чтобы почитать Сашин блог и послушать музыку, и увидел одно сообщение, которого там в принципе быть не должно.
Оно было от Маши, когда-то добавленной им в друзья «для галочки»: домашним заданием обмениваться, да еще у нее музыка была хорошая в «аудиозаписях». Классический вариант, короче. В их переписке не было ни мировоззренческих конфликтов, ни рассуждений о смысле жизни. Когда-то давно, когда Ваня еще писал неплохие стихи (сейчас он вконец разучился), они ими перебрасывались по электронной почте, но потом это дело заглохло. Маша раз в огромное количество времени что-то присылала, Ваня читал, и — и все.
Сообщение гласило: «Ваня, извини пожалуйста, но я тебя люблю». Вот это номер!
Ване даже немного стыдно стало: сколько раз он (точнее, двойник) влюблялся, а на Машу так никогда не смотрел. И теперь разбирайся с ней. Вдобавок, Ваня не знал, что писать. Ему ничего такого, что можно бы взять за образец, никогда не отвечали. Придется писать самому.
«Спасибо тебе, Маш, — набрал Ваня, отчаянно себя ненавидя. — К сожалению, ничего более теплого написать не могу. Мне стыдно, правда. Не могу, потому что не очень хорошо тебя знаю, и еще… Но ты все равно не поверишь. Так вот, Маша, ты любишь не меня, а другого человека, и это не фигура речи. Дело в том (сейчас будет очень глупо звучать, но это правда), что летом мы с моим двойником обменялись мирами, и теперь я, писатель из совершенно другой реальности, живу здесь. Да, мы с бывшим Ваней похожи, но мы все же совершенно разные люди. Так что прости, но ты ошибаешься. Не хотел тебя обидеть».
Блин, блин и еще раз блин! Звучит страшно глупо. Она не поверит, подумает, что он специально притворяется ненормальным для… а Бог его знает, зачем.
Стоп, а почему его это так волнует? Может быть, действует тот же фактор, который заставил Ивана сойтись с Артуром, а Ваню с Сашей? Вот только Иван с Артуром уже поссорился. Господи… То есть блин.
Маша получила сообщение почти сразу, потому что каждые пять минут заходила в любимую социальную сеть с телефона, ругая себя за наивность и нетерпение.
Сначала она подумала, что такова ее судьбина — получать вежливые отказы. Потом прочитала целиком, перечитала еще раз, потом еще раз. Что за?..
Нет, это явно не выдумка, рассчитанная на то, что она подумает, что это слишком глупо для обмана. Такой «бред» (выражаясь языком Лены, который за много лет так въелся, что не избавиться вовек) не придумывают. Значит, это правда? Но как Маше, агностику, пытающемуся склониться либо к вере, либо уж к атеизму, в промежутках интересуясь славянской мифологией (самую чуточку), поверить в существование каких-то разных вселенных? И во что, наконец, верить? Ваня, как назло, не стал ничего говорить сразу.
«Было бы интересно, если бы он был прав…», — подумалось Маше.
Чернота. Когда она рассеялась, Маша уже явно была не на Земле. В голове была информация о том, что она будет отсутствовать неделю, а ее тело будет сидеть дома, болеть и не отвечать на звонки. Последний пункт, конечно, следовало бы продумать заранее и как-нибудь избавиться от назойливой Лены и от непонимания Вани. Хотя нет, Ваня-то как раз поймет.
Маша вдохнула непривычно чистый, пахнущий летом, так любимый ей с детства лесной воздух и пошла осматривать новый мир. Точнее, полетела. Потому что ее занесло в мир крылатых фей, исполняющих мелкие желания вместо Бога (что выясняется-то!).
Следующие несколько дней Ваня не знал, что и думать. Маша не ответила на его сообщение, не появлялась Вконтакте и не ходила в школу. Лена на его вопрос, где подруга (который Ваня, не выдержав, задал дня через два), удивленно подняла брови, а потом пожала плечами: «Родители сказали, болеет, а на звонки не отвечает».
Ответ Ваню успокоил: по крайней мере, кое-чего похуже всех болезней мира можно не опасаться. Такая уж была у предшественника привычка: если человек, который что-то для него значит, не отвечает две минуты или день (если он в другой комнате или по ту сторону монитора соответственно), Ваня сразу начинал думать что-то плохое. Теперь можно было успокоиться на этот счет, хотя внутренний параноик затыкаться упорно не желал.