– Как?! Ты еще здесь? – нахмурив реденькие брови, недовольно спросила старушка. – И почему, растяпа, дверь в чужую квартиру не закрыла? А что если?..
– Здравствуйте, - из-за спины услышала Диана голос Ромы, резко прервавший начатый допрос. – Хорошо, что вы уже вернулись.
– Вернулась? – озадаченно переспросила благополучно сидевшая все это время у себя дома Зоя Степановна. Она была уверенна, что Диана давно закончила порученное ей дело и преспокойно прохлаждается где-нибудь, потому то и решила зайти да проверить, насколько безнадежна младшая дочь Полины Георгиевны.
Тем временем, досадливо хлопнув себя по лбу, девушка предприняла попытку вывернуться из замаячившего на горизонте капкана. Еще одного позора ей сегодня не пережить. Земля без сомнений разверзнется прямо под ней, если Роме станет известно про ее по-детски глупый, и оттого особенно унизительный для ее и без того потрепанной гордости, обман.
– Как… как поживает ваша подруга? – Русинова неистово замигала правым глазом, мысленно умоляя старушку ей подыграть.
– Да что ты мне с порога зубы заговариваешь? – всплеснула руками Зоя Степановна. – Подвела меня, да?
– Я все убрала! Хорошо убрала! – облегченно возразила девушка, понимая, что от опасной темы удалось отойти на несколько шагов в сторону.
– Что скажешь, Ром? Напортачила моя белоручка? – пенсионерка перевела внимательный взгляд на Аверина, тот медленно покачал головой.
Однако Зоя Степановна ответом хозяина квартиры удовлетворена не осталась и, уверенно отодвинув преграждающую путь Диану, прошла в зал и обвела его придирчивым взглядом. Казалось, что какой-то недобрый вердикт рвался из ее уст, но она все-таки промолчала.
– А ты почему сегодня приехал? Все нормально? – старушка вновь обратилась к парню и в голосе ее девушка услышала едва различимую теплую интонацию.
– Нормально, - кивнул он.
– Поужинаешь с нами?
– Неа, - протянул Рома. – Я сыт, спасибо.
Искристые глаза Дианы впились в его мелькавшую рядом с ней тень. Чем это он насытился? Тем несчастным пирожным?
– Ну, ладно, - сдалась Зоя Степановна и направилась в сторону выхода. – Ты уж не серчай, если Дианка…
– О, нет-нет. Она все сделала как надо, - чересчур снисходительно поспешил заверить пенсионерку Рома.
Русинова же с нетерпением отсчитывала последние свои секунды нахождения в жилище Аверина, жаждая поскорее услышать хлопок закрывшейся за ней двери. Душа ее натужно выла, в животе все скрутило противным узлом. Невыносимо! Как бы она хотела пронзить наглеца взглядом сурового безразличия, ее фирменным, между прочим, но смелости не хватало даже для того, чтобы дышать в его сторону. И стоило Зое Степановне толкнуть входную дверь, девушка рванула вон и была такова…
Каратая поздний вечер полулежа на диване-книжке, Диана вновь вернулась мыслями к выпавшей ей черной доле. Ни мать, ни сестра не стушевались бы из-за одного идиотского вопроса. А она, этакая размазня, умудрилась спотыкнуться о такую ерунду, явив Роме свою постыдную уязвимость.
Но все же интересное дело, что ни говори: то Аверин не признает школьную знакомую, то удивительно точно подмечает изменения в размере ее губ. К стыду Дианы, уличили ее вполне справедливо. Грешна, ибо губы ее действительно были осквернены филлерами. До сегодняшнего дня девушке легко удавалось хитрить перед самой собой и убежденно веровать в то, что косметические манипуляции лишь немного подчеркнули ее красоту, ничего кардинально при этом не изменив. На процедуре год назад настояла мать, искусно вбившая обеим дочерям в голову, что подобный «тюнинг» жизненно важно необходим, как вишенка торту, как финальный аккорд пьесе. Авторитет Полины Георгиевны был непререкаем, а экспертное «бьюти» мнение не допускало никаких возражений. Так Диана и оказалась в косметическом кабинете и данное обстоятельство ее впоследствии не смущало. Но только не теперь.
За дверью под тяжелой поступью скрипнули половицы.