Шибко влюбчивой Диана никогда не была. Хотя ее чарующая прелесть с раннего детства гипнотически действовала на окружающих. Комплименты о совершенстве своей внешности, часто простодушные и банальные, временами восхищенные и витиеватые, но неизменно вдохновленные и искренние, девушка слышала, наверное, не реже собственного имени. Такое поклонение не могло не разбаловать неокрепшую душу, не могло не взрастить в сердце юного создания хотя бы одно зерно высокомерия. В итоге, не сразу, но с неизбежной постепенностью, льстивые языки перестали приносить хоть сколько-нибудь удовольствия. Диана насытилась мальчишеским вниманием на две жизни вперед.
Уже в довольно нежном возрасте она была начисто лишена всяких романтических иллюзий, надо подчеркнуть, что это произошло не без прямого содействия матёрой в вопросах бессердечия матушки. Потому по-щенячьи влюбленные взгляды пареньков казались ей неприятными и сальными. Полина Георгиевна лет с двенадцати давала дочерям четкий жизненный расклад без прикрас: мужчина – это средство для достижения благосостояния, кошелек, в телесном обличье, непримиримый соперник, которого нужно подчинить своей воле, сломить, вынудить плясать под свою дудку, пока этого не сделал с тобой он. Согласно ее бескомпромиссной философии, представители сильной половины человечества без серьезного счета в банке смотреть в сторону женщин права не имели, и размножаться, пусть даже с ровней, категорически не должны. С такими наставниками, ангелом не вырастишь.
К пятнадцати годам Русинова расцвела до того прекрасной розой, что слепила своим ликом всех мужчин от семи до семидесяти лет в радиусе ста метров. Стоит ли удивляться, что в школе перед ней заискивали и вились вьюнами не только желторотые пацанята, но и солидные (в частных школах редко другие водятся) преподаватели. А уж о женской зависти девочка знала столько, что хоть завтра докторскую диссертацию защищай. Но дабы развеять замаячивший образ снежной королевы, важно упомянуть, что в восьмом классе был у Дианы один поклонник, пришедшийся ей по душе. И кто знает, может и спелись бы они с ним, но родители мальчика решили оставить опостылевшую родину и перебраться в Германию. На том все и кончилось.
Однако и в идеальном королевстве Дианы водились повседневные проблемы нечуждые даже небожителям. Например, с учебой. Русинова не была лишена природного любопытства и на интересующие ее предметы, вроде английского, истории и литературы, выкраивала время, чтобы позаниматься, но всерьез обременялась едва ли. Участь корпеть над учебниками ей не грозила. Свита из вздыхающих по ней мальчиков и набивавшихся в подруги девочек избавила от необходимости напрягаться и тем более перенапрягаться. Домашние задания, проекты, контрольные… всегда находился доброволец, навязывавшийся в помощники. С педагогическим составом Диане тоже повезло: за неусидчивость не журили, пренебрежение учебой в вину не вменяли. Во всех отношениях налаженная и комфортная школьная жизнь, но беда все-таки навестила и этот безоблачный оазис.
Тамара Владленовна, преподавательница физики, огорошила всех, уйдя в середине года с работы в связи с беременностью. В принципе, нормальная для любой женщины практика, но в сорок семь лет такой свиньи, то есть, благостной вести уже не ждешь, а тут… Нужно было срочно искать замену, экзамен по физике в выпускных классах сдавала чуть ли не добрая половина, но уровень школы не позволял опростоволоситься с выбором кандидата. Учитель должен быть не просто не абы какой, а наивысшей категории, самый-пресамый квалифицированный, желательно с практикой заграницей и хвалебными рекомендациями оттуда же. Но вот напасть – не удавалось выловить такого учителя. В какой-то степени это было предсказуемо: середина года, лучшие из лучших давно пристроены. Пришлось снизойти до более заурядных вариантов, так сказать, из простого народа.
И вот выискалась некая Круглова Валентина Анатольевна, в арсенале которой преподавательский стаж в тридцать девять лет, полученное не так уж и давно гордое звание «учитель года» и нулевые перспективы для внезапного декрета. Опасаться можно было только вспышек артрита или сбоя коварной сердечнососудистой системы. Загвоздка в том, что капризных и ленных детишек буржуев она на дух не переносила. Ирония была потрясающей, ведь частная школа, в которую она пришла нести свет физики новым поколениям, сплошь из таких учеников и состояла. Больше всех поперек горло ей встали самодовольные сестрицы Русиновы. Соня неприязнью физичики не тяготилась от слова совсем. А вот Диана, даже к своему собственному удивлению, оказалась куда более ранимой натурой. С приходом Валентины Анатольевны для изнеженной и избалованной девушки началась череда унизительных ежеурочных дефиле к доске, где ее засыпали десятками непонятных вопросов. На контрольных и самостоятельных Диану каждый раз позорно изолировали от всего класса, усаживая за учительский стол. Круглова сразу сообразила, что только так она сможет оградить местную кралю от списывания и подсказок многочисленных поклонников. Двойки напротив фамилии Дианы множились, заполняя собой все больше клеток в журнале. Русинова однозначно не была единственной жертвой враждебной преподавательницы, но однозначно была самой любимой. Впервые столкнувшись с таким бесовским отношением к своей царской особе, она растерялась, сникла, неспособная к отпору. Класс ее, конечно, поддерживал, но легче от этого не становилось. Одним вечером Диана, страшась грядущего урока, даже попыталась что-то подучить в физике… Но куда уж ей, в голове сплошное белое пятно, слова из учебника плыли перед глазами, разумом они не усваивались.